Руна Гибели

Роман Солодовников сидел и смотрел в стену в полной прострации. То, что произошло минуту назад, иначе как чудом назвать было нельзя. Лена Медникова, его королева, недоступная как звезды, сама позвонила и предложила встретиться! И это после довольно резкого прощания в том кафе… Невероятно! Воистину чуден белый свет! Неужели зелье, наконец, начало действовать? Но почему так поздно? Впрочем, может так оно и должно быть? Ведь расспросить ту колдунью о механизме работы ее варева он так и не решился. Хорошо еще, что не пошел после вчерашнего скандал устраивать! Выходит, не зря он ей деньги платил — знает свое дело. Жаль, что сегодня не выходной, и встретиться можно только вечером. Да и работу за него никто, к сожалению, не сделает…

Оставшиеся до встречи четыре часа Роман провел как на иголках. То хотелось немедленно пуститься в пляс от переполнявших его эмоций, то напротив — замереть в состоянии, близком к нирване, и предвкушать грядущее событие. Однако ни того, ни другого он позволить себе не мог: коллеги, а особенно начальство его бы, мягко говоря, не поняли. А потому приходилось хотя бы изображать полезную деятельность. Получалось, правда, плохо, но на большее он сегодня, увы, способен не был.

Когда, наконец, рабочий день закончился, Солодовников полетел домой как на крыльях. Встреча была назначена на 19:00 в парке Маяковского, а ему еще следовало привести себя в порядок и переодеться: ведь собираясь сегодня на работу, на вечернее свидание он как-то не рассчитывал. Кстати, интересно, почему в парке? Там, конечно, сейчас красиво — праздничное убранство, елка, гирлянды, однако холод стоял недетский — весь день продержалось минус 25 градусов. В общем, для подобной встречи куда лучше подошло бы какое-нибудь уютное кафе. Впрочем, может быть парк — лишь начало, а потом дойдет и до кафе, и (чем черт не шутит?!) до его или ее квартиры. При мысли об этом сердце Романа скакнуло к горлу, а затем ухнуло куда-то вниз, внутри же все сладко сжалось.

«Так, отставить губу раскатывать!» — строго приказал он себе и полез в гардероб за своим лучшим костюмом.

Обычно собственная внешность не слишком заботила Солодовникова. Теперь же она вдруг вышла на первый план. Чисто выбриться, погладить рубашку и брюки, побрызгаться одеколоном, причесаться — все, на что раньше вечно не хватало времени, теперь требовалось сделать обязательно и, к тому же, быстро. Сегодняшний вечер обещал стать самым важным в его жизни, и никак нельзя было ударить в грязь лицом.

Сборы удалось закончить минут за тридцать, после чего Роман еще раз придирчиво оглядел себя в большом зеркале и, оставшись, с некоторыми оговорками, довольным увиденным, стал натягивать дубленку. Перед выходной дверью он снова ненадолго замер, затем произнес сакраментальное «ни пуха, ни пера!» и, послав самого себя к черту, перешагнул, наконец, порог своей квартиры.

* * * *

На месте встречи Солодовников появился минут за десять до назначенного срока, хотя старался не бежать, чтобы, не дай бог, не вспотеть. Так, он не опоздал, и это определенно плюс. Минусов же вокруг и так хватало, причем все они морозили воздух. Хорошо еще, что ветра не было. Так что, вместо солидного и степенного ожидания Роман вынужден был, приплясывая, нарезать круги перед входом в парк, чтобы не замерзнуть.

Вокруг, несмотря на холод, царила довольно шумная суета: в парке веселилось полно ребятни. Взрослых было куда меньше, причем подавляющее большинство либо присматривали за своими чадами, которым, казалось, мороз был нипочем, либо просто шли через парк транзитом домой. В конце концов, до Нового года оставалась еще целая неделя, и нагуляться они еще успеют, тем более что синоптики обещали потепление.

И Солодовников еще раз удивился по поводу странного выбора Леной места встречи.

«А вдруг это сделано в насмешку? — внезапно резанула его острой болью как-то до сих пор не приходившая ему в голову мысль. — Что если она сейчас сидит у себя дома, пьет горячий чай и от души потешается надо мной, наивным простаком, так легко купившимся на столь незатейливый розыгрыш?»

Эта мысль подействовала на Романа, как ледяной душ на разгоряченное тело. Его охватил дикий, неуемный озноб. Однако полностью замерзнуть он, все же, не успел, ибо за спиной раздался спасительный, до боли милый голос:

— Привет, Рома! Давно ждешь?

И холод вокруг мгновенно перестал для него существовать.

* * * *

Если бы розовый дурман безумной влюбленности не так застил ему глаза, Солодовников наверняка бы отметил немного странное настроение Лены. Ее бодрость и веселость были слишком ярко выражены, чтобы казаться естественными, а попытки «непринужденной» болтовни выглядели, пожалуй, натянутыми. Темы для разговоров она, казалось, выбрала заранее, составила список, заучила и теперь шпарила точно по нему.