Руна Гибели

Позволив себе легкую усмешку, порождающая вновь ушла вглубь, предоставив Ольге относительную свободу в прежних пропорциях. Низшие заняли позиции по бокам, словно охрана, и, похоже, так и намерены были далее эскортировать порождающую, которая, в общем-то, против этого ничего не имела. Так оно даже спокойнее будет.

Несколько секунд спустя она ощутила на себе скользящий маги-взгляд откуда-то со спины и внутренне съежилась, загоняя свое пустотное «я» в самые глубины плотской оболочки. Оба низших непроизвольно приблизились к ней, видимо, тоже чувствуя угрозу. Но взгляд лишь пробежал по ней и устремился дальше. С невыразимым облегчением порождающая «вынырнула» и снова дала легкого ментального «пинка» притормозившей, было, Ольге Стебеневой, после чего та продолжила движение.

Наконец, мучения закончились: четыре отряда кромешников, постепенно сливаясь в один поток, направились к площади, на которую допускался транспорт. Долго гадать, куда именно дальше двигаться, порождающей не пришлось — из-за припаркованных машин появился уже знакомый ей мужчина с азиатской внешностью. На сей раз мыслеречью он не пользовался — опасно, а обратился к ней по-русски почти без акцента:

— Хорошая работа. Пусть загружаются вон в те пять автобусов. Там им все объяснят. А мы с тобой немного пройдемся.

Порождающая внутри затрепетала: ее усилия были оценены по достоинству, она справилась! И сейчас, скорее всего, последует новое задание — особое!

Низшие, ведомые остальными «матками», двинулись в указанном направлении, а «Ольга Стебенева» осталась наедине с вершащим. Они не спеша шагали прочь от аэропорта и одновременно в сторону от основного потока пустотной армии. Вершащий продолжал говорить по-русски, ибо в данных обстоятельствах это был оптимальный способ общения: в отличие от мыслеречи, он не насторожит владеющих Силой, но и не позволит большинству окружающих понять то, о чем идет речь.

— Твоя миссия еще не завершена. Те, кого ты сюда доставила, отправятся с нами, но их недостаточно. В операции ожидаются… гм… значительные потери, особенно среди низших, а потому на другие объекты потребуются дополнительные силы. Твоя задача — обеспечить их в кратчайшие сроки. Пункт сбора выберешь сама, но следует позаботиться о наличии поблизости крупного международного аэропорта. О месте прибытия тебя вновь известит «зов Пустоты». Все ясно?

— Да, вершащий! Клянусь, все будет исполнено!

На это пылкое проявление верноподданнических чувств «азиат» лишь поморщился, молча отвернулся и зашагал к автобусам: харру требовались не слова, а дела. Порождающей тоже не следовало задерживаться тут. Во-первых, слишком долго маячить на глазах местной анхоровской агентуры совершенно ни к чему. Во-вторых, ждут дела, которых у нее снова невпроворот. А в-третьих, у порождающей имелись весьма обоснованные подозрения, что вершащие вот-вот учинят здесь, в Риме, такой погром, что от светлых Вторых тут станет не продохнуть, а потому уносить ноги отсюда лучше именно сейчас, да порезвее.

Подумав немного, она решила не искушать судьбу, улетая прямо из Фьюмичино: так как Стебенева привлекла к себе внимание в аэропорту, то возвращение ее могло быть воспринято с подозрением. План родился на ходу, благодаря знаниям, похоже, уже бывавшей в Риме совладелицы ее тела. Он заключался в следующем: отправиться в другой аэропорт — Чампино, оттуда перелететь, скажем, в Милан, а вот дальше перед ней будут открыты все дороги. И порождающая решительно зашагала к стоянке такси.

* * * *

Ватикан. Апостольский дворец.

— Ну, как вы? — с тревогой спросила Дитта.

— Спасибо, — скривился Шекс, продолжая вливать в свой организм все новые волны магической энергии, — иду на поправку. Но дойду ли — вопрос.

— Шутите? — приподняла брови Дитта.

— А что еще остается? Это мне за небрежность и беспечность. Сам виноват: такого противника, как харры, нельзя было недооценивать. Это же надо — «распадом сущности» ударили! Талантливы, нечего сказать!

— Может быть, я все же помогу?

— Не стоит, уважаемая Дитта. Будь дело в одной лишь плоти, я бы с радостью доверил себя вашей целительской магии. Но собственную сущность позвольте уж мне самому латать. Там… есть тонкости, которые я очень хорошо ощущаю, а со стороны…

— Поняла, уважаемый Шекс. В таком случае, не буду вам более мешать.