Руководство к Воскрешению: от А до Я

Келен поняла, что Дженни себя некомфортно вовсе не чувствовала, а значит и болтать с ней ей не было нужды. В поисках новой темы для разговора Келен повернула голову налево, в другую сторону от однообразной стены замка. На приличном расстоянии от них девочка увидела менее масштабные постройки всей инфраструктуры, как например: полуразвалившуюся беседку, скрытую в кущах не на шутку разросшегося фруктового сада, двухэтажное здание с наружной лестницей на второй уровень, а помимо бесконечного спуска, которым они воспользовались несколькими моментами ранее, от стены замка отделялся узкий крытый проход примерно на высоте седьмого этажа. Он вел в круглую наблюдательную башню из серого камня. Проходя точно под ним, Келен даже не знала, с чего бы начать свою кипу вопросов.

– Зачем вам вот это? – она указала на двухэтажный домишко.

– А на что оно, по-твоему, похоже?

– Откуда мне знать… На какую-нибудь оранжерею.

– Нет-нет, оранжерея у нас находится внутри замка. В два неполных этажа. А это – наш птичник.

– Попугайчики, что ли?

– Ну, – Дженни чему-то усмехнулась, – ну типа.

Чем ближе становился поворот за угол, тем больше звуков долетало до ушей Келен. То, что прежде она принимала за общий шум ветра, оказалось тесным смешением множества шелестящих голосов и особо выделявшегося элемента – смеха.

Он не был той случайной пародией, которая резко возникает и неловко стихает в повседневном общении. Этот смех был звонким, веселым, истеричным, хриплым, но во всех вариациях – искренним. Понемногу Келен начала различать отдельные предложения.

– Так, ребята! – Послышалось два громких хлопка. – Хватит расслабляться, давайте еще раз.

Келен увидела, как из-за угла выглянули высокие ворота то ли позолоченные, то ли взаправду золотые. Они опоясывали весь замок по периметру, а часть зубчатой решетки терялась между деревьев леса. Створки ворот были намертво сцеплены друг с другом широкой цепью с замком, который размером был с голову взрослого человека.

Судя по кустам великолепного розария, мраморным скамейкам и среднего размера фонтану, Келен находилась со стороны главного входа. Фонтан украшала статуя прекрасной женщины с обращенными к янтарному небу, словно в молитве, руками и лицом. Вокруг него, прямо на земле, словно после побоища валялось с десяток человек, раскинувших руки и ноги по разным сторонам.

– Простите, – Келен неуверенно постучала Дженни пальцем по руке, – но я там… вон, у этой статуи в руках… там что, правда колонка? Так должно быть?

Вдруг оглушительно вдарила музыка. Келен подпрыгнула от внезапности и сбросила руку Дженни со своего плеча. Услыхав знакомые им оборванные слова песни и резкие ноты, лежачие в один миг вскочили и принялись носиться, умудряясь попадать в такт оглушающей музыке, в безумных конвульсиях вокруг фонтана. Либо они единовременно пытались изобразить человека, которому в пятку вонзился гвоздь, либо танцевали.

Келен увидела, как лицо Дженни озарила вспышка недовольства.

– Брай! – крикнула она поверх нескончаемо повторяющихся песенных строчек. – Здесь вам не место для танцулек, дуйте в репетиционный зал!

– А ты сама туда загляни, Джей! – сквозь сжатые зубы передразнил ее молодой Брай. Изо рта у него торчала дирижерская палочка. – Ботаники твои опять какую-то гадость вырастили, от нее воняет на весь этаж!

Дженни тем временем кинулась к розовым кустам. В спешке расчистить место для танцев, кто-то скинул все мраморные лавочки именно туда.

– Вырубай шарманку, говорю!

Брай закатил глаза и что-то промычал. Келен не поняла, была ли между этим какая-то связь, но песню тотчас же зажевало на одной ноте, а ее громкость уменьшилась ровно вдвое. Танцоры замерли в тех позициях, в каких их настигло лишение музыкального сопровождения.

Дженни вплотную подошла к Браю и бесстрашно ткнула указательным пальцем ему в нос.

– Я эти розы два года выращивала.

– Дженни, умоляю, не начинай…

– Вот этими, – в голосе Дженни появились драматические, высокие нотки, срывающиеся на визг, – вот этими руками, Брай! Ночами не ела, – она схватила наблюдавшего весь цирк парня за куртку, – днями не спала! Мой многодневный труд – разбит, раздавлен, убит! УБИТ! – И она рухнула наземь, повиснув на Брае как на лиане.

– Хорошо-хорошо, я понял, – согнувшись под тяжестью груза, согласился тот. – И уже наказан: на твою актерскую игру смотреть тошно.

– Я тебя предупреждала, – приглушенно раздался стандартный голос Дженни снизу. – Видишь ту деваху в сторонке?

Келен ошалело встретилась взглядом с Браем.

– Новенькая, а в помощниках у нее – Левитация. Тронешь мои кусты еще раз – попрошу ее засунуть твою любимую дирижерскую палочку в… кхм, в самый высокий пчелиный улей. Доставать будешь сам. Давайте двигайте отсюда, а с ботаниками я потом поговорю.

Затем Дженни щелчком пальцев указала на сломанный куст, его раздавленные ветки срослись в единое целое и разрослись вширь настолько, что без следа поглотили угодившую к ним в объятья лавку.

Пляшущая банда тем временем ретировалась, забрав колонки и оставив после себя изрядно вытоптанную траву.