Рукопись, которой не было

Про Резерфорда говорили, что он недолюбливал теоретиков. Однако Нильс Бор был его близким другом. Однажды Резерфорд сказал Руди, что высоко ценит Гамова за его объяснение альфа-радиоактивности. Поскольку срок нашего пребывания в Кембридже истекал в сентябре, Руди решил не начинать новой темы, а закончить те темы, над которыми он работал в Цюрихе.

Среди молодых теоретиков, пожалуй, самым дружелюбным был Невилл Мотт (позднее он стал лордом). Высокий, подтянутый, внешностью он был похож на Гамова. Когда оба находились в Кембридже одновременно, с расстояния десяти метров их часто принимали одного за другого.

Сильное впечатление на Руди произвел Петр Капица. В то время он уже руководил Мондовской лабораторией, которую специально для него построил Резерфорд. Резерфорд считал его лучшим учеником, и когда Капице требовались деньги на новое оборудование, он получал их незамедлительно. У Капицы особенно интересовали Руди измерения магнитосопротивлений. Теорией этого явления Руди занимался в Цюрихе.

Я не могу сказать, что мы стали близкими друзьями. Этому мешала разница и в возрасте (Капица был на тринадцать лет старше), и особенно в положении. Но нас сближали русская культура и русский язык. У Капицы была совершенно очаровательная жена Аня и двое сыновей – одному тогда было лет пять, а второму малышу около двух. К этому времени моя беременность стала очевидной для всех. Так что у нас с Аней появилась новая темя для обсуждений. Анна Крылова – это ее девичья фамилия – уехала из России во время Гражданской войны, на которой погибли ее братья. Мать увезла ее сначала в Женеву, а потом в Париж.

История ее любви чем-то напоминает мне мою историю, много параллелей; впрочем, иногда параллелей наоборот. Я приведу ее так, как рассказывала она сама.