Руки прочь от Миссисипи

— Ну ты погляди, лёгок на помине, — воскликнула Долли. — А ты-то что тут делаешь? Разве я тебя вызывала?

— Нет! — ответил Кнапс. — Проклятье, Долли, я так взбешён, того и гляди взорвусь.

Кнапсу пришлось пригнуть голову, чтобы не удариться о дверную притолоку. Он сердито протопал мимо Долли в кухню и, увидев Эмму, выдавил из себя слабую улыбку.

— О, Эмма, привет! Снова в наших краях?

— Батюшки! — Долли придвинула ему стул. — Ты же красный, как варёный рак. Что случилось?

Доктор Кнапс опустил на пол врачебную сумку и попытался разместить под столом свои длиннющие ноги. Однако между столькими собачьими мордами там попросту не нашлось места.

— Может быть, вы хотите кофе? — спросила Эмма.

— Что? Да, с удовольствием. — Ветеринар снял и протёр очки.

— Ну давай, выкладывай! — Долли согнала со своего стула кошку и присела. — Кто тебя так разозлил?

Кнапс пригладил растрепавшиеся волосы.

— Ты же знаешь, я каждое утро выезжаю в усадьбу Клипербуша, — начал он, — чтобы присмотреть за его кобылой, которая стоит в своей конюшне одна-одинёшенька. Я уже который день жду, когда же его племянник в конце концов удосужится заглянуть в усадьбу и решить, что будет с животным. Других-то наследников, видно, нет, если он единственный живой родственник.

— Мне тоже так представляется, — согласилась Долли. — Пусть Клипербуш и не особенно жаловал своего племянника, а всё-таки это сын его любимой сестры.

— Негодяй он, вот он кто! — закричал доктор. — Знаешь, что говорит мне этот субъект сегодня утром, когда я наконец-то встречаю его в усадьбе? — Кнапс с такой силой хлопнул ладонью по столу, что какао Эммы опять расплескалось. — Что он уже звонил скотобою! Что ты на это скажешь?!

— Очень на него похоже, — покачала головой Долли. — Я этого племянничка встречала у Клипербуша пару раз, и с меня вполне хватило. Его ведь, кажется, Альбертом зовут?

Доктор кивнул.

— Альберт Гансман. Ты представляешь? — Он наклонился над столом. — Я этому типу объясняю, что животное абсолютно здорово, что оно ещё по меньшей мере лет десять проживёт и чтобы он отдал его кому-нибудь на попечение, если сам о нём заботиться не может. Тут он ухмыляется мне в лицо и говорит: «Забойщик платит мне триста марок, а всё остальное стоит моих денег». Вот и весь его ответ!

— Ты пей свой кофе, — посоветовала Долли. — Это успокаивает. Отчего бы ему не попытаться продать кобылу, раз он так гонится за деньгами? Ведь она ещё вовсе не старая.

— Старая не старая, но ты же знаешь, как она выглядит! — Доктор Кнапс отхлебнул глоток кофе, сваренного Эммой, и его передёрнуло. — Гром и молния, какой крепкий!

— Да, Эмма варит шикарный кофе, — заметила Долли, — ложка стоит.

— Миссисипи… — Доктор сделал ещё один, очень осторожный глоток. — Быть может, для Клипербуша Миссисипи и была красавицей. Но ведь она, как ни крути, а вся в полосках, словно зебра, — с тех пор как угодила тогда в колючую проволоку. Кроме того, у неё плохие зубы, потому что Клипербуш вечно кормил её шоколадом. Даже этот Гансман понимает, что такую лошадь никто не купит. Нет, он отдаст Миссисипи на скотобойню.

— Да как же так! — воскликнула Эмма. — Ведь можно же против этого что-то сделать!

Долли вздохнула.

— Даже и не знаю что, дорогая.

Доктор Кнапс поглядел на Долли поверх своей чашки.

— Ты не могла бы с ним поговорить?

— А-а, вот почему ты здесь, — протянула Долли.

— Ну пожалуйста, Долли! — Доктор Кнапс изобразил на лице свою самую милую улыбку. — Сходи к племяннику Клипербуша и предложи ему взять Миссисипи на попечение. Бесплатно. Ещё сегодня. Этот подонок… — Он бросил смущённый взгляд на Эмму. — Прости, Эмма. Этот… эм-м… человек торопится вернуться в город. Уломай его, ты же по этой части мастерица. Пусть отдаст тебе лошадь.

— Не знаю. — Долли разрезала ещё одну булочку и густо намазала её вишнёвым вареньем. — Ещё одну собаку или, там, кошку, сам же знаешь, можешь привести сюда в любое время. Но ещё одну лошадь? — отмахнулась она. — Нет, Кнапс, как мне ни жаль… Альдо и так уже меня разоряет, о счетах от ветеринара и говорить нечего.

— Но расходы я беру на себя! — вскричал доктор. — Я тебе всё оплачу. И мои врачебные услуги тогда, естественно, тоже будут бесплатными.

Он с обидой взглянул на Долли.

— Мне же не впервой довольствоваться парой куриных яиц, верно?

Долли ничего не отвечала. Просто сидела и чертила ножом по столу невидимые узоры.

— Ну пожалуйста, бабушка! — взмолилась Эмма. — Альдо наверняка бы обрадовался.

— Теперь ещё и ты вмешиваешься! — пробурчала Долли. — «Бабушка»! Если она вот так говорит, то уже всё равно поздно, — простонала она. — Держу пари, кобыла жрёт одну икру, потому что Клипербуш её настолько избаловал. Но это, собственно, уже не моя печаль. Всё ведь будет за твой счёт, Кнапс.

— Даю честное слово! — Лицо доктора до ушей расплылось в сияющей улыбке. — Я знал, что ты мне поможешь.

— Да что ты говоришь? Радуйся, что Эмма тебя поддержала. И что у меня слабость к животным, которые никому не нужны. Хорошо. Когда нам за нею съездить?

Кнапс вскочил. Так стремительно, что ударился коленями о стол.

— Прямо сейчас! Я отвезу вас.