Рука судьбы

В течение пяти последующих часов Девятов охотно и весьма детально рассказывал следственной группе о своих школьных друзьях, знакомых и событиях своей жизни, относящихся к тем периодам, которые отчётливо сохранились в его памяти. Присутствующие внимательно конспектировали информацию и задавали очередные уточняющие вопросы.

Консультант, раздав дополнительные указания следственной группе, уехал по своим делам, прекрасно понимая, что первые показания самого Девятова вряд ли дадут группе искомые ответы, и его присутствие до конца дня точно не потребуется. Впрочем, ещё с осмотра Станислава в психиатрической больнице стало очевидно, что для получения нужного результата работать с памятью Девятова, придётся не только следователям, но и медикам…

Открытое письмо произвело невероятный эффект в информационном вакууме, сложившемся в обществе вокруг расследования дела. Ранее популярные анархисты отошли на второй план и по мере распространения новостей вовсе перестали интересовать горожан. Изменился и акцент публичного интереса – вместо ранее интересовавших всех вопросов относительно количества участников теракта и возможности повторных терактов в столице, доминирующее место заняло обсуждение мотивации исполнителя теракта и причастности губернатора к инциденту с ДТП…

Вертикаль

(28.06.2011, Москва, 08–00)

Стильная Ауди чёрного цвета подъехала к одному из домов элитного загородного посёлка. Из машины неторопливо вылез полноватый мужчина среднего роста 57–60 лет в чёрном костюме с галстуком и, взяв папку с документами, беспокойной походкой направился к двери в высоком заборе, огораживающем просторный участок леса с домом. Пройдя через пост охраны, Александр Евгеньевич, направился к дому своего университетского друга и ныне высокопоставленного чиновника администрации президента, Константина Семёновича Гуляева.

Гуляев встретил его у дверей дома и вдвоём они, по обычаю, отправились на краткую прогулку по заросшей лесом части участка, вдали от посторонних глаз и ушей.

«Ты чего при параде? В костюме?» – поинтересовался Константин.

«Вызвали в комитет при совете федерации» – угрюмо ответил Александр – «Сам понимаешь – они не могут не реагировать – пока ограничатся рассмотрением вопроса на внутреннем комитете».

«Да, ситуация не из приятных» – протянул Гуляев – «Впрочем, они сами ничего не решат – пустые формальности».

«Костя, удалось поговорить за меня? Какие новости?» – спросил прямо глядя в глаза друга Широков и добавил – «Ты же знаешь, я на всё готов…».

«Наверху ещё не решили» – задумчиво ответил Гуляев – «Проклятое письмо вчера весь день обсуждалось на телеканалах и радио… Руководство смотрит за реакцией людей и пытается смягчить накал страстей через средства массовой информации. Но, сам понимаешь, если пойдёт активное брожение в умах – никто за тебя свои портфели и погоны складывать не станет».

«Какие у нас шансы?» – растерянно спросил Широков – «Думаешь, удастся замять дело?».

«Саша, я уже задействовал свои связи для разрешения ситуации, но, сам понимаешь, даже если нам удастся решить проблему, в любом случае тебе придётся уступить большую часть твоих активов в регионе… – это одно из условий твоей поддержки в данной ситуации».

«Понимаю» – с грустным голосом ответил губернатор – «Пусть хоть половину бизнеса заберут, лишь бы выбраться из этого болота сухим».

«Да, странная история – никогда с таким не сталкивались – даже наши аналитики и стратеги притихли в ожидании» – задумчиво продолжил Гуляев – «В администрации единого мнения по ситуации нет. С одной стороны выгораживать губернатора из-за той грязи с ДТП перед лицом 11 миллионов москвичей и сочувствующих им граждан представляется проблематичным. С другой стороны – сейчас пойти на поводу – означает показать слабость системы в целом и наплодить ещё уйму таких же Девятовых… По своим каналам я лоббирую, естественно, именно вторую точку зрения – нам лучше выставить исполнителя теракта идиотом или ума лишённым, чем проявить слабость».

Оба замолчали и пару минут шли в тишине, размышляя обо всём произошедшем.

«И как тебя вообще угораздило так вляпаться?» – спросил Константин.

«Все мы люди» – виновато ответил Широков.

«Ну а Девятова – то, зачем было в психиатрической больнице держать?» – настойчиво продолжил Гуляев – «Всего-то и надо было, что договориться с ним. Отступных дать – уладить ситуацию в пределах возможного. Уже не 90-е годы на дворе – то…».

«Согласен, глупо получилось» – неохотно признался Александр – «Хотели как проще, а вышло, как всегда в России выходит…».

«А что за эпопея была вчера с террористами в Новосибирске?» – с возмущением спросил Гуляев и, глядя в глаза Широкову, добавил – «Если это твои были, то с такими методами тебя, Саша, никакие связи и активы не спасут…».

«Да, конечно, нет!» – оправдывающимся тоном признался губернатор – «Местные бандюги хотели выслужиться… Самостийники, мать их… А тут ещё из Москвы какой-то молокосос возьми и ляпни службистам – «террористы»! Ну а те весь город по тревоге на уши подняли!».