Читаем Рудольф Нуреев. Неистовый гений полностью

Надо сказать, что распределение занятости в спектакле – всегда головная боль для дирекции и балетмейстеров, потому что надо принять во внимание пожелания хореографа и… соотнести их с расписанием артистов, занятость которых может быть высока. А еще надо учесть талант одних и справедливые требования других. Добавим к этому сложную калькуляцию часов работы, исходя из требований охраны труда, – и становится понятным, почему из Парижской оперы сбежал не один хореограф6.

Нурееву, строптивому до чертиков и не приемлющему иерархии в принципе, такая организация была чужда. Равно как и нелепые внутренние конкурсы7. Руководство Оперы уже не раз подумывало о том, чтобы упразднить конкурс, но артисты балета выражали желание оставить все как есть, считая конкурс проявлением демократии.

Нуреев хотел сохранить только три степени: кордебалет, солисты, звезды. Вся эта иерархия промежуточных «корифеев» с конкурсом в придачу казалась ему нагромождением, мешающим руководить труппой.

Однако, посоветовавшись с опытными людьми, Рудольф все же пришел к выводу, что разворошить эту вековую структуру будет не так-то просто. Кроме того, уравняв всех артистов, он неизбежно оказался бы перед большой проблемой распределения зарплат. Поэтому от наиболее революционных идей реформирования он отказался еще до вступления в должность. Но как поступить с этой иерархией – занозой, торчащей в теле балетной труппы, – Нуреев знал: будет еще один конкурс, гораздо менее формальный, состоящий в том, что он сам, как директор и хореограф, будет распределять танцовщиков на ведущие роли в спектаклях – так, как сочтет нужным, невзирая на степени, но исходя из реальных возможностей претендентов.

Из бюджетных соображений Нуреев отказался от обязательного присвоения классов танца, а из дипломатических – приостановил функционирование Группы хореографических исследований при Парижской опере, возглавляемой Жаком Гарнье8. Эта Группа занималась современными постановками, а Нуреев считал, что вся труппа целиком должна повернуться лицом к современному танцу. Что касается Школы танца, в которой ему хотелось открыть классы разных классических направлений, то он сразу же оказался во властном соперничестве с Клод Бесси, которая на всё упорно говорила «нет» Между ними всегда оставались натянутые отношения, однако широкая публика об этом вряд ли подозревала. Ни один из них не озвучивал в прессе эту «холодную войну».

Нуреев потребовал оборудовать новые рабочие студии и добился того, чего не могли добиться его предшественники: переделал в репетиционные классы огромный зал, расположенный под куполом Опера Гарнье. «Таким образом можно было избежать разбредания труппы, и я мог наблюдать за всем, что происходит, не прибегая к помощи вертолета или роликовых коньков», – с юмором рассказывал об этом сам Нуреев9.

Он также добился приглашения педагогов из других театров, чтобы танцовщики не ограничивались лишь французским стилем (чего не удалось сделать для Школы танца). Первыми приглашенными были датчанин Тони Ланд ер, а также французы Виолетта Верди и Жан-Пьер Боннфу, все трое наследники очень ценимых Нуреевым Бурнонвиля и Баланчина.

Его первые назначения также весьма красноречивы: он наметил тройку балетмейстеров и репетиторов, близких ему по духу. Тройка была интернациональной: русский Евгений Поляков10, англичанка Патрисия Руан, а также француженка Клер Мотт, открывшая Рудольфу Париж во время его первых эскапад под носом у КГБ в мае 1961 года. После скоропостижной смерти Клер Мотт в 1986 году ее заменил Патрис Барт, звезда Парижской оперы. Эти люди стали своеобразным буфером между Рудольфом и танцовщиками, между царем и боярами. Что и говорить, этот пост был небезопасным.

В качестве кабинета у Нуреева был маленький закуток, в котором стояло пианино (он играл на нем в моменты раздражения). Рудольф никогда не устраивал официальных производственных совещаний, не делал никаких записей (на клочках бумаги он царапал лишь план распределения ролей), но свои пожелания он диктовал в любое время. Нуреев был и ночной, и дневной птицей, он почти не спал, он постоянно бывал в разъездах, и его команда должна была поспевать за ним.

Перейти на страницу:

Все книги серии Мир театра и кино

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература