Рубин I

— Вы понимаете, что может начаться война? — серьезным тоном спросила она. — Король Турема захочет лично поговорить со мной и все узнать из первых уст.

— Как и король Инайи, сын которого остался в лесу, — с нотками угрозы в голосе ответил Ордерион. — Вы — единственный выживший свидетель, дера СуримИ, и сейчас вам лучше думать не о всеобщем благе, а о своей собственной безопасности.

— СУрими, — исправила его Рубин.

Ордерион намеренно пропустил ее замечание мимо ушей. Стоило чуть ослабить поводья, и туремская дера тут же попыталась выхватить их из рук. Сейчас он хозяин положения, и этой СУрими придется повиноваться и делать, что говорят.

— Мой помощник проводит вас в гостевой дом, — ответил Ордерион. — Там супруга начальника заставы заселит вас в комнату, принесет еды и чистую одежду. Я загляну к вам позже. Доставлю бумагу, чтобы вы могли написать королю Турема письмо.

— И терпеливо подождете, пока я закончу? — резко ответила Сурими и выпрямилась на стуле.

Ордерион смирил ее прищуром.

— Безусловно, — принц вежливо кивнул. — А уж с какой стороны двери решать только вам.

Сурими вспыхнула. Щеки заалели, губы поджались, а взгляд похолодел. Все-таки Ордерион не ошибся: фрейлина восприняла его слова превратно.

— Вы обещали рассказать, что здесь произошло и почему мне угрожали пульсаром, — Сурими сменила тактику и решила подловить Ордериона на мнимой задумчивости (он снова слишком внимательно разглядывал ее лицо).

— Дера СУрими, я свои обещания сдерживаю. И на память пока не жалуюсь. Поверьте, если бы я дал вам слово, — он хмыкнул, — обязательно бы его сдержал.

Температура в помещении резко понизилась. Или Ордериону только показалось, что фрейлина вымораживает все вокруг леденящим душу взглядом?

Рубин

Принцесса едва переставляла ватные ноги, пока лысый инаец по имени Хорн сопровождал ее к гостевому дому. В отличие от дера Ериона этот воин был крайне немногословен и все время держал руку на рукояти кинжала, торчащего из-за пояса.

Войдя в дом, Рубин поздоровалась с женщиной в летах и ее двумя молодыми помощницами. По какой-то причине одной из молоденьких девиц стало плохо. Другой тут же было приказано проводить деру в комнату, и черноволосая инайка сломя голову бросилась к лестнице, едва не сбив здоровяка Хорна с ног.

«Вот это прыть», — подумала про себя Рубин, мечтая только об одном: поскорей остаться наедине с собой.

Они поднялись по крутой лестнице гостевого дома на второй этаж и остановились у распахнутой настежь двери. Девушка с черными волосами юркнула в комнату и принялась громко рассказывать где что лежит. Затем, пролепетав что-то о горячей воде, которую скоро принесут, прошмыгнула мимо обомлевшей Рубин и скрылась в темноте коридора.

Принцессе ничего не оставалось, как поблагодарить Хорна за сопровождение и закрыть перед его носом дверь.

Ее поселили в просторной комнате с широкой кроватью, письменным столом, несколькими шкафами и ширмой, за которой располагалась ванна.

Рубин бегло осмотрелась в свете зажженных на стенах масляных ламп и присела за стол, ожидая, когда же принесут воду.

Ордерион

Принц вошел в гостевой дом с твердым намерением осмотреть комнату фрейлины Сурими еще раз. Он отдал приказ поселить «новую» фрейлину в комнате для принцессы, чему супруга начальника заставы, а по совместительству и домоправительница, была не рада. Оно и понятно: если из лесу в ночи выйдет сама принцесса, селить ее придется в покои, подготовленные для Атана.

Вспомнив старшего брата, Ордерион почувствовал укол совести за спокойствие, с которым возглавил его поиски. Возможно, дело в том, что пока не обнаружено тело, брат как будто и не умирал вовсе. Так, ушел в загул и не вернулся вовремя. Дера Сурими вот пять дней где-то потеряла и нашла дорогу к заставе, в конце концов. Почему его брат не может внезапно обнаружиться на территории Турема спустя пару недель?

Всегда неунывающий и веселый Атан разительно отличался от хладнокровного Галахара и рассудительного Ордериона. Оно и ясно: матери у всех троих братьев были разными. Ордерион свою маму практически не помнил. Горячка унесла ее жизнь, когда младшему принцу едва исполнилось пять. Смутные образы в его памяти дополняли несколько портретов, третьей супруги короля Инайи. Четвертая супруга, погибла в родах вместе с младенцем. А теперь на трон рядом с отцом села Мира…

Вспомнив имя новой королевы, Ордерион поморщился. Одно хорошо: рана от ее предательства, кажется, затянулась, а рубец уже так сильно не беспокоил.

Принц вошел в комнату, где жила копия фрейлины, и поднял руку. Пульсары сорвались с кончиков пальцев и взмыли вверх, чтобы закружиться под потолком и осветить помещение. Вроде бы за пару часов здесь ничего не изменилось, но чувство опасности будто материализовалось и сгустилось вместе с воздухом.

Ордерион остановился у стола с чернильницей и пером. Рядом остались лежать перчатки для письма из тонкой кожи. Похоже, служанка в спешке забыла их отсюда забрать и отнести новой фрейлине.