Рубикон

Рассмотрев их поближе, он уже не был уверен в том, что принял верное решение. Это насколько же нужно быть самоуверенным, чтобы рассчитывать поселить страх в этих монстрах? Стоит одному заупрямиться и решить грудью встретить опасность — как весь этот фарс мог закончиться трагедией. Но отступать было уже поздно. Либо пан, либо пропал. В крайнем случае нужно будет убегать, и не сказать что шансов спастись у него не было. Вот только прослыть лгуном как-то не хотелось. Опять же здесь и сейчас он в очередной раз сдавал экзамен на доверие.

Дмитрий тянул до последней возможности, желая дождаться хотя бы того момента, когда начнет темнеть. В идеале нужна была темнота, чтобы огонь от костров внушал куда большее уважение, но тут уж как повезет.

Повезло. По всей видимости, гиганты решили тут заночевать. Когда ночь опустилась на землю, он подал сигнал, нажав на клаксон УАЗа. Оно и лишний раз заставить поволноваться животных, и парни все прекрасно расслышат и ни с чем не перепутают этот звук. Вскоре в степи полыхнули два факела, а затем, на большом удалении друг от друга, два костра. Вскоре к ним присоединились еще два, потом еще два, потом еще. Охотники, быстро перемещаясь от одной кучи хвороста к другой, поджигали их, таким образом отсекая отступление животным. Те уже начали волноваться, но пока не покидали места ночевки.

Наконец Дмитрий решил, что пора, и завел автомобиль. В ночи и без того не отличающийся тихим шепотом, а тут еще и лишенный глушителя, двигатель взревел как взбесившийся зверь. Загорелись фары и фароискатель, а затем колеса вгрызлись в мягкий грунт и понесли загонщика вперед.

Соловьев намеренно все время ехал на второй передаче, чтобы поддерживать приличную скорость, двигателю приходилось держать такие большие обороты и так рычать, что у Дмитрия складывалось ощущение, что вот еще малость, еще чуть-чуть — и его многострадальное авто накроется медным тазом. Вдобавок к этому он не прекращая давил на клаксон, издавая весьма внушительные звуки сигнала, — стоял тут не стандартный уазовский, а куда мощнее.

Видя и слыша странного, неизвестного, а оттого еще более страшного зверя, три глаза которого горели огнем, наблюдая пламя извечного своего врага, вытянувшегося в линию, чуть поодаль, мамонты все же не выдержали и побежали в единственный еще остававшийся для бегства проход: вдоль берега озера. Для своих габаритов они набрали весьма внушительную скорость, только побежали не все.

Одна, самая большая самка, осталась на месте, угрожающе поводя бивнями и намереваясь дать отпор неизвестному хищнику. К этому ее призывала обязанность и ответственность вожака. Как ни странно это звучит, но у этих лохматых слонов имел место самый махровый матриархат. Самцы, достигавшие половой зрелости, попросту изгонялись из стада. И вот теперь она, та, которая водила своих соплеменников уже не первый год и кому еще было далеко до своего похода в долину смерти, готовилась постоять за свою семью.

Примерно метрах в тридцати Дмитрий был вынужден остановиться. Ну не таранить же ее в самом-то деле, тут у него никаких шансов. Быстро сориентировавшись, он направил луч фароискателя в глаза самке и начал давать перегазовку, все время держа сцепление в отжатом состоянии и давя на клаксон с короткими перерывами, готовый при случае бежать от разъяренной мамаши. Ветер дул со спины, поэтому до чуткого обоняния самки доносило смрад этого странного и такого страшного животного, глаза слепил яркий свет. Но она храбро стояла на месте, готовая дать отпор, хотя и не решалась сама перейти в наступление. Любому мужеству есть предел, даже если это такой гигант, как она.

Все же долг старшей самки возобладал над страхом. Разъяренная самка сделала первый нерешительный шаг в сторону неизвестного и столь пугающего хищника, разрываясь между желанием броситься к своей семье и не допустить нападения сзади. Издалека послышался рев, полный боли и страдания. Рев членов ее семьи! Что это? Неужели она ошиблась и противостоит сейчас не той опасности?

Э-э, подруга, ты что, шуток не понимаешь? Ну видишь же, какой страшный и непонятный зверь. Давай беги. Нет. Не побежит. Ты что, красавица, решила атаковать? Не дури! Едва услышав страшный трубный глас, полный боли, Дмитрий, больше не испытывая судьбу, дал по газам и, вывернув до предела руль, развернулся и устремился к линии костров. Ну его, еще погонится, блаженная. Судя по реву, ловушка сработала, остается только немного обождать и глянуть, что там и как: нечего бодаться с этой горой мышц и меха. Теперь он уже не стремился издавать как можно больше шума, а потому не стеснялся переключать передачи, лишь бы побыстрее разорвать дистанцию между собой и этой бестией.

К его величайшему облегчению, она за ним не погналась. Шансов догнать его у нее не было, но и пережигать горючку, которая уже на исходе, тоже не хотелось. Нужно, чтобы ее как минимум хватило на то, чтобы добраться до лагеря, иначе авто придется дотуда катить. Не оставлять же такое богатство неизвестно где.