Руби

– Они вынуждены поддерживать эту красоту. Здесь все из состоятельных семей. Руководство лечебницы хочет быть уверенным, что деньги будут продолжать поступать на счет заведения. Нужно видеть эту лечебницу, когда они устраивают праздник для родственников пациентов. Каждый дюйм вылизан, ни единого сорняка, ни соринки. Ни одного лица без улыбки, – с ухмылкой заметил Лайл.

– Ты, кажется, очень критично настроен по отношению к руководству, однако остаешься здесь. Почему бы тебе не подумать о том, чтобы опять попробовать жить вне этих стен? Ты намного умнее большинства парней, с которыми я знакома, – сказала я. Лайл побледнел и отвернулся.

– Я еще не готов, – ответил он. – Но могу сказать наверняка: за то время, что мы здесь с тобой разговаривали, я убедился, что ты уж точно не подходишь этому заведению.

– Мне назначена еще одна встреча с доктором Черилом. Он намерен найти способ удержать меня здесь. Я просто уверена в этом, – простонала я. – Дафна дает этой лечебнице слишком много денег, чтобы он посмел ее ослушаться.

Я обхватила себя руками и, пока мы гуляли, смотрела в землю. Вокруг нас караулили санитары.

– Пойди и попросись в туалет, – внезапно сказал Лайл. – Он находится как раз около заднего выхода. Они не побеспокоят тебя. Слева от комнаты отдыха есть короткая лестница, которая ведет в подвальный этаж. Вторая дверь направо – прачечная. Там уже закончили работу. Они работают в первой половине дня. Поэтому там никого нет.

– Ты уверен?

– Я же сказал, я здесь десять лет. И знаю, какие часы отстают, а какие спешат, какие дверные петли скрипят и где есть окна без решеток, – добавил он.

– Спасибо, Лайл. Парень пожал плечами.

– Я еще ничего не сделал, – проговорил он, будто хотел убедить себя больше, чем меня, в том, что это не он сам принял решение.

– Ты дал мне надежду, Лайл. Это очень много, – улыбнулась я ему. Парень некоторое время рассматривал меня, моргал глазами цвета ржавчины, а потом отвернулся.

– Давай, иди, – сказал он. – Делай то, что я сказал.

Я подошла к женщине-санитарке и объяснила, что мне нужно в туалет.

– Я покажу вам, где это, – сказала она, когда мы подошли к задней двери лечебницы.

– Я найду. Спасибо, – быстро ответила я. Женщина пожала плечами и ушла. Я сделала в точности, как сказал мне Лайл, и быстро сбежала вниз по небольшой лестнице. Прачечная представляла собой большую комнату с цементными полами и такими же стенами, вдоль которых стояли стиральные машины, сушилки и баки. Окна, которые описывал Лайл, располагались в конце комнаты. Но они были слишком высоко.

– Быстрей, – услышала я голос своего нового приятеля, и Лайл вошел вслед за мной. Мы поспешили к окнам. – Открой ту задвижку в середине и отодвинь окно влево, – прошептал он. – Оно не закрыто на ключ.

– Откуда ты это знаешь, Лайл? – с подозрением спросила я. Парень опустил глаза, а потом взглянул на меня:

– Я был здесь несколько раз. Даже как-то высунул ногу, но я… я не готов, – закончил он.

– Надеюсь, что скоро будешь готов, Лайл.

– Я подсажу тебя. Быстрей, пока не заметили нашего отсутствия, – сказал он и сложил руки чашечкой, чтобы я смогла поставить ногу.

– Жаль, что ты остаешься. – Я поставила ногу на его ладони. Он поднял меня, и я ухватилась за подоконник, чтобы подтянуться вверх. Как и говорил Лайл, задвижка легко открывалась, и я отодвинула окно влево. Я взглянула вниз, на парня.

– Давай, иди, – проговорил он.

– Спасибо, Лайл. Я знаю, как трудно тебе было сделать это.

– Нет, не трудно, – признался он. – Я хотел тебе помочь. Давай, иди.

Я начала пролезать через окно, оглядываясь вокруг, чтобы убедиться, что поблизости никого не было. За газоном темнел небольшой участок деревьев, а за ним проходило главное шоссе. Как только я вылезла, я повернулась и посмотрела на Лайла.

– Ты знаешь, куда идти? – спросил он.

– Нет, просто хочу убраться подальше отсюда.

– Иди на юг. Там есть остановка автобуса, автобусом доберешься до Нового Орлеана. Вот. – Он запустил руку в карман брюк и вынул деньги. – Мне это здесь ни к чему.

Он протянул мне купюры.

– Спасибо, Лайл.

– Будь осторожна. Не вызывай подозрений. Улыбайся людям. Веди себя так, будто прогуливаешься после ленча, – советовал Лайл сотни раз уже продуманное – я в этом не сомневалась – для самого себя.

– В один прекрасный день я вернусь навестить тебя, Лайл. Обещаю. Если ты к тому времени сам не выберешься отсюда. А выберешься – позвони мне.

– Я не пользовался телефоном с шести лет, – признался он. Глядя вниз на него, стоящего в прачечной, я почувствовала огромную жалость к этому человеку. Теперь он казался маленьким и одиноким в капкане собственной неуверенности. – Но если все же выберусь, – добавил он, улыбаясь, – я позвоню тебе.

– Прекрасно.

– Ну давай, иди… Быстро, – скомандовал он. – Не забывай: будь естественной.

Он повернулся и ушел. Я поднялась, сделала глубокий вдох и направилась прочь от здания. Отойдя на дюжину футов или около того, я оглянулась и увидела чье-то лицо в окне третьего этажа. На солнце надвигалось облако, и образовавшаяся тень позволила разглядеть лицо мужчины.

Это был дядя Жан!