Рубеж

— Ведь туда ведут все кровавые следы. Ты уверен? — спросил Дмитрий, вставая из-за стола.

— Да. Абсолютно.

— Тогда хорошо, только сначала нужно бы посмотреть истории болезней. Вдруг, не успели оцифровать.

— Ладно.

— Они должны храниться там. В одном из шкафов.

Они осторожно прокрались в соседний кабинет, который представлял собой небольшой архив. Медицинские записи в основном были цифровыми и находились в ячейке памяти, которая сейчас была недоступна. Но данные текущего поколения хранились ещё и в твёрдой копии, которая уничтожалась после смерти человека. По крайней мере, так было на «Фарадее-14». Несмотря на то, что миссия существовала ещё два месяца после смерти Эмми, Дубов надеялся, что её история болезни ещё сохранилась. Но Мелани должна быть здесь в любом случае. Им повезло. После недолгой возни в полумраке Дубов нашёл небольшую медицинскую книжку.

— Вот оно. Эмми Вандер. Сейчас посмотрю ещё. Если уж книжку Эмми не засунули в цифровой банк, то Мелани тем более должна быть здесь.

После двух минут поисков, нашлась и вторая книжка. Дубов принялся их быстро просматривать, благо листов было немного.

— Ну что там написано? — с нетерпением спросил Спенсер.

— То, что здесь написано, неважно. Просто профессиональный интерес. Историю писал не он, а тот, кто был им каким-то образом подчинён. Мне просто интересно, это было констатировано. Маленькие дети просто так ни с того ни с сего не умирают. Особенно на корабле, куда доступ чего-либо извне полностью перекрыт. Здесь вообще люди не могут умирать до срока просто так. Вот я и хочу посмотреть на предел их бессовестности. Вы посмотрите, — злобно усмехнулся Дубов, — «Ещё один случай неизвестной болезни, которая поражает дыхательную систему. Маленькие дети подвержены ей больше всего. Причины возникновения — неизвестны. Симптомы — высокая температура, ухудшение восприятия, сильные затруднения дыхания». Так. Результат вскрытия. Отказ диафрагмы, а затем сердца в результате инфекции. Просто и коротко, но лично для меня выглядит как «бла-бла-бла». Как всё очень-очень хитро. Как легко пудрить мозги тем, кто тебе доверяет, и не разбирается сам.

— Что это могло быть?

— Если причина описана верно, а наличие неизвестных инфекций исключено, то яд. Сильный нейротоксин. Какой конкретно, сказать затрудняюсь. Уж больно в общих чертах тут всё написано. Я что-то читал такое в молодости, но без особых анализов не сказать точно, а они, конечно же, не проводились по понятным причинам. Но в любом случае, это была очень жестокая смерть. К тому же, учитывая его нездоровую одержимость, можно предположить, что он мог и модифицировать формулу и испытывал её на живых людях. Необычное увлечение, правда? А ты ещё спрашиваешь, для чего нужно прятать некоторую литературу. Теперь я знаю, насколько дальновидным был поступок моего деда.

— А здесь никто об этом не позаботился.

— Да. Я только не знаю, что думал местный начальник охраны. Мне кажется, это любому должно показаться странным.

— Ну, представим, что я начальник охраны, — шёпотом сказал Спенсер, — я сам в этом не разбираюсь. Я обращусь к тебе, а ты марионетка этого маньяка. Что ты мне ответишь? Ты мне его сдашь?

— Я? Даже учитывая дерьмовую ситуацию, в которой был местный начальник медблока, я бы сдал, а потом передал бы дела либо своему наследнику, либо самому достойному из остальных и попросил бы рециклинг.

— Это ты, Дубов. А он так не сделал.

— Печально это. Второе заключение даже читать не буду, — сказал Дмитрий и положил медицинскую книжку на полку поверх остальных.

— Что же, ладно. Теперь идём к рециклеру. И, если получится, нужно заглянуть на пост безопасности. Всё-таки Мелани была дочкой руководителя службы. Он же должен был быть озабочен всеми этими проблемами, ведь она тоже попадала в группу риска. То, что ему ничего не удалось сделать, не значит, что у него не было мыслей.

— Да. Идём.

Они осторожно направились на выход. Уже перед самой дверью, ведущей в коридор, Спенсер спросил:

— Тебе ничего странным здесь не казалось?

— А тебе что-то показалось странным?

— Ты, конечно, не видел школу, но там в одном из классов полный разгром вперемешку с кровью. И в коридоре школы тоже кровь. В библиотеке тоже страшный беспорядок, правда без крови. В кабинете директора школы не то чтобы хаос, но и порядка там тоже нет. А здесь, всё так чисто, аккуратно. Как будто все они просто прибрали за собой, и ушли домой на ночь, разве что пыльно очень.

— Может быть, там просто не успели убрать? Ведь там что-то случилось.

— А в комнате Мелани?

— Ну этого я не знаю.

— Вопросы, вопросы.

— А я уж думал, что ты мне скажешь что-то про души, — легко усмехнулся Дубов, — что здесь проклятое для них место, а там нет, поэтому сюда они не приходят, а там беспокойно бродят в темноте.

— Это бы, кстати, сошло за версию. По дороге сюда мы никого не встретили и даже не слышали, а когда ходили в школу и жилой сектор, то постоянно, — вполне серьёзно ответил Спенсер.

— Радоваться надо. Нет встреч — нет проблем. Так?

— Так. Пошли дальше.