Рубаи. Полное собрание

836. Это стихотворение, очень хайямовское по стилю, построено на остро акцентированных и блестяще аллитерированных парадоксах: пышно выпеченным хлебом — обладают «сырые», «недопеченные» люди (в переводе мне пришлось взять другую альтернативу свежему хлебу); полноценной утварью (в смысле: обеспеченной жизнью) — неполноценные; а прекрасные тюркские глаза — владенье подмастерьев и гулямов (т. е. рабов — либо слуг, либо воинов-невольников). Причем это «владенье» можно понимать двояко: «тюркские глаза» то ли у самих гулямов, то ли увлекаются гулямами. О. Румер избрал первый вариант (заодно и приглушив резкость начальных строк):

На чьем столе вино, и сладости, и плов?
Сырого неуча. Да, рок — увы — таков!
Турецкие глаза — красивейшие в мире —
Находим у кого? Обычно у рабов.

С. Б. Морочник и Б. А. Розенфельд якобы «в соответствии с таджикским оригиналом» переделали завершение этого перевода так:

Глаза Туркан-хатун — красивейшие в мире — Добычей стали чьей? Гулямов и юнцов!

Они пишут: «Румер принял имя Туркан за нарицательное слово, означающее „турки“, а слово „гулямов“ перевел словом „рабов“. Слово „гулямы“ во времена Хайяма означало главным образом придворных гвардейцев, формально бывших собственностью („рабами“) султана, но фактически представлявших собой вооруженную силу, что позволяло им неоднократно свергать и возводить султанов». По их мнению, «на отношения Хайяма со вдовой Мелик-шаха Туркан-хатун, которой не без помощи придворных гвардейцев-гулямов удалось, отстранив остальных преемников Мелик-шаха, посадить на трон его младшего сына, пятилетнего Махмуда, и быть фактической императрицей, по-видимому, в значительной степени повлияло это четверостишие». (Морочник С. Б., Розенфельд Б. А. Омар Хайям — поэт, мыслитель, ученый. Сталинабад, 1957. С. 50–51.)

«Гулямы» — хорошо; «турки» — надо полагать, речь о тюрках, поскольку турецкой нации тогда попросту еще не было; в остальном толкование весьма сомнительное. Получается, что даже подмастерья помыкали Туркан-хатун?.. Из множества возражений достаточно привести два. Во-первых, «туркан» (так в тексте оригинала) совсем не то же, что «Туркан-хатун»: титулование царствующей особы оторвать от имени попросту невозможно. Во-вторых, хотя Хайям явно не скупился на личные выпады в стихах, он ни разу не назвал ни одного личного имени (кроме своего собственного). Только прозвища (скорей всего, им же только что и придуманные, например: «Ладонь, Дарующая Благо» и «Рохалло Ку») и имена легендарные. С чего бы ему нарушать этот свой принцип, да еще в той скользкой ситуации, когда сам он служит при дворе Туркан-хатун? Так что едва ли в четверостишии речь о ней.

838. См. № 160, 1205.

842. По критерию: вес = 535, 56-е место. Претенденты на авторство: Афзал Каши, Авхаад Кирмани.

843. Четверостишие необычное, но по всем приметам хайямовское. «Змея горя» у него встречается и в других стихах; здесь он, отталкиваясь от этого образа, как бы обнаруживает недочет в своей «алхимической рецептуре» счастья и уточняет ее (заметим, последние строки напоминают именно формулы алхимиков). Шкатулка с лалами — иносказание для «кубка с вином», который в свою очередь средоточие уже знакомых нам иносказаний Хайяма. Есть поверье, что ядовитую змею можно ослепить блеском изумруда; оно породило пословицы («ослеплять эфу изумрудом», т. е. обманывать врага или жизненные невзгоды) и поговорки («изумруд и глаз эфы», т. е. несовместимые вещи). Отсюда и вывод, что в «шкатулку лалов» — в проповедуемый Хайямом набор благородных жизненных принципов — должен быть добавлен и некий «изумруд», нейтрализующий «змею горя».

Поскольку горе — «мое», ясно, что под «винохлебом» Хайям имеет в виду самого себя. Но что такое здесь изумруд?.. Остается только догадываться.

Надо также сказать, что первая строка дает двойное чтение, поскольку содержит омонимы: «богатый» — «пение» и «нагой» — «кривляние»; при этом меняется и смысл второй строки:

1) Винопитец хотя обогащает /торговца/, — нагим становится, И от воплей его мир приходит в смятение.

Здесь «вопли» — стенания разоренного пропойцы, «смятение мира» — от сочувствия бедняге.