Ртуть и соль

Всю команду мастер и его помощники загнали на нижние палубы, из свидетелей – только сам Диверли. Сол снова отвечает кивком. Прохладный утренний ветер приятно холодит кожу. Похоже, у него жар. Лишь бы не заражение. Он промывал рану и водой, и алкоголем, но этого могло не хватить.

– Республиканец. Бывший капитан «Десницы».

Гримаса гнева искажает лицо Данбрелла. Он делает шаг вперед, намереваясь схватить Сола за одежду.

– Оборотень, – продолжает Эдвард. – Крыса.

Слова не убеждают Данбрелла. Сол прикидывает, кого валить первым – мастера или капитана. Данбрелл ближе, и у него пистоль за поясом. У Диверли – дубина и кортик. Данбрелл стар, Диверли – быстр и опытен.

– Издеваешься надо мной? – шипит капитан. – Да я тебя…

Внезапный грохот заставляет всех троих обернуться. Из трюма стоящей в миле «Кровавой десницы» столбом поднимается черный дым. Доносятся выкрики Паттерли и мидшипменов, матросы спешно спускают на воду шлюпки.

Эд вырывает из рук застывшего Данбрелла бумаги, перескакивает через борт. Бесконечная секунда падения – и он погружается в воду, выныривает. Хорст подает ему руку, вытягивает.

– На весла! – орет Сол. Морская вода нестерпимо жжет разорванную щеку. Сверху отчаянно бранится Данбрелл, слышатся команды мастера. Нужно спешить, или с корабля их расстреляют, как уток.

Сол хватает весло, оборачивается к Хорсту, завозившемуся на корме.

Перед глазами мелькает что-то темное, и страшный, тупой удар бросает Эдварда на дно ялика. В ушах звенит, перед глазами плывут черные круги. Сол мотает головой, пытаясь прийти в себя, но второй удар окончательно вырубает его.

Глава пятнадцатая. Le bataille en Regle

– Трибунала не будет. В Порт-Рокхарте нет морского офицера званием выше Данбрелла. Тебя повесят прямо здесь, на «Агамемноне».

Эдвард молча разглядывает пальцы своих ног. Он сидит в грубо сколоченной клетке, установленной прямо на шкафуте, между грот-мачтой и дымовой трубой. Солнце нещадно печет затылок, но шляпы у Сола нет, как нет и тени, в которой можно спрятаться. Клетка высотой чуть больше метра, площадью полтора на полтора. Не то что встать, даже сесть нормально негде.

– Не держи на меня зла. Не уходи на тот свет с проклятием.

Сол поднимает голову. На губах – слабая улыбка, настолько спокойная, что кажется безумной. Хорст встречает взгляд Сола, как встретил бы пулю – с отчаянием и решимостью. Но в этом взгляде нет ни обвинений, ни злости.

– За что мне на тебя злиться? Ты правильно сделал. Нас бы расстреляли из ружей и фальконетов еще до того, как мы отошли бы на сотню ярдов. А даже если бы не расстреляли, взяли бы в порту. Бежать в глубь континента? Без припасов, без оружия – самоубийство. Ты все правильно сделал. А я сглупил. Иди с миром, Хорст. Я не злюсь на тебя.

Матрос сокрушенно качает головой, поднимается с корточек.

– Преподобный Сейдж говорит, что повесит двоих: тебя и капитана-республиканца. Вроде бы это он людей убивал и взрыв устроил.

Сол кивает. Даже из клетки он видит «Кровавую десницу», похожую отсюда на заросшую ракушками спину исполинского кита. Фрегат перевернулся, в корме собрался воздушный пузырь, который не давал ему окончательно затонуть. В боку «Десницы» зияет огромная дыра. Судя по обрывкам разговоров, которые слышал из своей клетки Сол, виновника взрыва так и не нашли. Такое предприятие требовало серьезной подготовки – просто взорвать одну из бочек в корабельном арсенале было недостаточно. Порох там хранился так, что взрыв одной бочки не приводил к детонации остальных. Стальные перегородки, умелое чередование взрывчатки и снарядов, создающих мощное, тяжелое препятствие на пути взрывной волны, – все это было плодами опыта и изысканий многих лет и многих умов. Взрыв такой мощности требовал перемещения значительных объемов пороха к «слабым местам». Как все это было сделано перед носом у десятка морских пехотинцев, дежурных офицеров, команды? Похоже, только Сол знает ответ. Ну и еще Данбрелл – если он решил поверить словам Эдварда и повесить Крысиного капитана.

Если только Крысиный капитан даст себя повесить.