Ртуть и соль

Он бежит по вагону, стараясь производить как можно больше шума. От его топота из дверей некоторых купе начинают высовываться головы потревоженных пассажиров. Он добегает почти до конца вагона, когда двери тамбура перед ним распахиваются, и оттуда вламывается похожий на бочку коротышка в черном мундире Епископальной гвардии. На мгновение он застывает на месте, выпучив глаза и раскрыв рот. Этих секунд Солу хватает – он с размаху бьет гвардейца ногой в грудь, свалив на спину. В тамбуре слышатся голоса – еще черномундирники. Развернувшись, Эд бросается назад. За спиной грохает выстрел, рядом звенит разбитое стекло. Распахнув двери, Сол прыгает на сцепку, подтягивается, лезет на крышу. Там Джек, но, может, это и есть единственный шанс.

Холодный ветер сдувает с ног, в лицо бьет жуткая смесь мокрого снега и угольной сажи. Закашлявшись и согнувшись, Сол бросается вперед, в сторону локомотива – нужно убежать как можно дальше от Джека, чтобы черные мундиры, поднявшись на крышу, оказались между ними.

Гвардейцы оказались расторопнее, чем хотелось бы, – голова первого появляется над карнизом буквально через несколько мгновений. Еще секунда – и за головой показывается рука с пистолем. Выстрел едва слышен в грохоте состава, Сол непроизвольно пригибается, пуля проходит мимо. Черный мундир взбирается на крышу, за ним показывается второй, потом третий.

Сол бежит так быстро, как только может, понимая, что скоро бежать будет некуда, – еще два вагона, затем тендер и локомотив – закономерное завершение пути. Он оборачивается – ровно в тот момент, когда последний из гвардейцев, едва успев подтянуться на жестяной карниз, вдруг взлетает вверх, как тряпичная кукла. Черная тень за его спиной, до того неразличимая, обретает объем и подвижность. Когтистые лапы впиваются в плечи солдата, тянут его вверх, легко и ужасающе быстро. Протяжный крик заставляет остальных обернуться. Мантикор отшвыривает тело прочь, и оно, пролетев метров десять, остается на осыпи.

– Демоны Бездны, – слышит Сол чей-то полный ужаса голос.

Рипперджек складывает крылья и одним прыжком налетает на застывших гвардейцев. Они, словно кегли, падают с крыши. Те, кому не посчастливилось, попадают под широкие взмахи когтистых лап, рассекающие тела, как бумагу. Резня длится лишь краткие секунды – и вот уже мантикор стоит в трех шагах от Сола, слегка наклонив голову набок. Эд замирает, каждое мгновение ожидая удара. Но мантикор медлит. После минутной паузы он разражается медленным, раскатистым рыком:

– Никто свои страдания не сочтет столь малыми, чтоб добиваться бо́льших. Потому союз теснее наш, чем ангелов союз на небесах.

– Я знал, что ты не отпустишь меня, – Сол кричит, перекрывая грохот состава. – Но верил, что смогу убежать.

Мантикор делает шаг навстречу. Завитая кольцами борода его развевается на ветру, золотые глаза смотрят не мигая, не обращая внимания на дым и сажу.

– Прими хозяина, чей дух не устрашат ни время, ни пространство. Он в себе обрел свое пространство, и создать в себе из рая ад и рай из ада он может.

Сол хмурится. Странные, кажется, лишенные смысла слова Рипперджека рождают в нем удушливый, липкий страх.

– Что с тобой, Джек? Ты не мой хозяин! Ты фантом! Ты всего-навсего плод моих страхов, моих темных эмоций. Ты – мое творение! У тебя нет власти надо мной!

– Где б я ни был, все равно собой останусь. Я в этом не слабей того, кто громом первенство снискал.

Локомотив протяжно свистит, сбрасывая пар. Рипперджек бросается вперед, словно ожидая этого сигнала. Сол падает на бок, скатывается с крыши, хватается рукой за скользкую от влаги жесть. Тело с размаха бьется о стену вагона, хрустит стекло. Прежде чем голова успевает обработать этот сигнал, свободный кулак бьет – коротко, без размаха. Острая боль волной проходит от кисти, осколки сухо звенят о доски пола. Сол давит коленом, выталкивая обломки внутрь и сам проваливаясь за ними. Рвется об острые края одежда, в паре мест стекло режет плоть. Сол падает на пол, на несколько мгновений замерев, не в силах пошевелиться. Сейчас, лежа на полу, он понимает, что Джек не поместится, не пройдет по коридору, не сможет даже попасть в дверь. Он не сможет достать их… Пока не придет время покинуть поезд.