Ртуть

Когда я пришла, в печи, слава богам, уже потрескивал и шипел огонь, а все мое оборудование из Калиша было разложено на деревянном верстаке. Помещение представляло собой не более чем сарай, но я была благодарна за это. Отсюда, с высоты, я могла видеть весь военный лагерь. И здесь было тихо. Я была одна. Покой и одиночество дадут мне время подумать. Я принялась за работу.

Кингфишер снова спрятал крошечное количество ртути, с которым мне предстояло работать. Я осмотрела всю кузницу, порылась в гниющих деревянных ящиках, полных медных монет, в шкафах и на полках, но ртути нигде не было. Осмотрев все дважды, я остановилась у верстака, стараясь успокоить свой вспыльчивый нрав, и прислушалась. Голос был просто шепотом. Тихим и далеким. Я чуть было не приняла его за дуновение ветерка. Но нет. Наклонив голову и закрыв глаза, я наконец поняла, откуда он доносится — с востока. Она была за пределами кузницы. Выше на горе.

— Черт бы его побрал, — пробормотала я, поднимаясь по крутому склону. Чтобы сделать шаг вверх мне приходилось трижды соскальзывать вниз. На подошвах моих сапог почти не было протектора, а за ночь выпало столько свежего снега, что земля стала коварной. Я приземлилась на колени и дважды съехала с холма на заднице, прежде чем добралась до небольшого каменистого плато в сотне футов над кузницей.

Кэррион ждал меня там. Он сидел у входа в пещеру, с удовольствием ворошил костер и читал книгу.

— Знаешь ли ты, что ивелийские феи — самые молодые из всех домов фей? Между двумя братьями произошел спор, и они откололись, чтобы создать свой собственный двор.

Я сложила руки на груди, встав по другую сторону костра напротив него.

— Не отойдешь? Ты загораживаешь свет, — проворчал он.

— Какого черта ты так спокойно ко всему этому относишься? — возмутилась я. — С тех пор как ты сюда попал, ты просто смирился со всем этим. Ты не знал о существовании фей. И вдруг повсюду появляются огромные воины с заостренными ушами и клыками, и ты просто такой — да, конечно, конечно, феи существуют. Конечно, есть другие миры. Конечно, есть магия, и вампиры, и всевозможные ужасающие, страшные существа, которые хотят меня убить. Все это вполне разумно!

Кэррион опустил книгу, раздраженно фыркнув.

— И кто сказал, что я не знал о феях?

— Что?

— Я знал о феях, Саэрис. Моя бабушка рассказывала мне.

— Да ладно. Будь серьезен. То, что тебе в детстве рассказывали сказки, — это одно. Но никто из нас никогда не верил в эти истории.

— Я верил, — совершенно серьезно сказал Кэррион. Он снова погрузился в книгу. — Ты знакома с моей бабушкой. Ты считаешь ее женщиной, которая в свободное время распространяет фантастические истории и выдумки?

Теперь, когда подумала я об этом, я поняла, что он был прав. Грация Свифт была одной из самых прямолинейных и серьезных женщин, с которыми я когда-либо сталкивалась. Даже более прямолинейной, чем Элрой. Она была инженером и отвечала за то, чтобы новые здания в Третьем округе строились на прочном фундаменте. Если в детстве она читала Кэрриону книги, я бы поставила на то, что это были математические труды, посвященные расчетам устойчивости склонов, а не фантастические истории о вымышленных существах.

— У нее есть такая книга, — сказал он, держа ее в руке, как будто это и была та самая книга. — В ней много картинок. Иллюстраций. Текст местами выцвел, но она знает эту чертову книгу от корки до корки, так что это не имеет значения. Смею предположить, что и я теперь знаю ее наизусть. «Волшебные создания Гиларийских гор» — так она называется. На первой странице есть примечание. В нем говорится: «Никогда не забывай. Монстры лучше всего чувствуют себя в темноте. Запомни все, что ты здесь прочитал. Готовься к войне!!!». — Кэррион поднял вверх средний и указательный пальцы. — Два восклицательных знака. Свифты всегда были очень серьезными людьми. Грация поняла, что избыточная пунктуация означает, что, если эти гиларийские существа когда-нибудь покажутся, ситуация действительно будет очень тяжелой. Мне не разрешали есть десерт, пока я не перечислю хотя бы семь признаков грифона или не объясню в мельчайших подробностях, как убить чистокровного воина фей в полном доспехе.

Что ж, это было неожиданно. Откуда, черт возьми, взялась книга о феях? Мадра давным-давно сожгла всю литературу, в которой хотя бы упоминались феи или магия. Было любопытно узнать, что Кэррион, в некотором смысле, был воспитан в уверенности, что это когда-нибудь случится с ним. Впрочем, сейчас у меня не было времени размышлять об этом.

— Фишер оставил тебя здесь дожидаться меня? — спросила я.

— Можно и так сказать, — ответил Кэррион. — Я крепко спал в своей палатке. И тут появился он, черная туча с дерьмовым настроением, и стал рычать на меня, чтобы я вставал. Солнце еще даже не взошло, а он продолжал ворчать, что я лентяй. Он назвал меня пустой тратой кислорода. Что это вообще значит?

Я проигнорировала его, протягивая руку.