Ртуть

— А. Черт. Да… у нас в лагере нет бани. Есть река, но она замерзла. Мне нужно помыться. Извини, Саэрис. Я так торопился поздороваться, что… — Он безуспешно пытался вытереть руки о штаны. — Да, я забыл об этом. Пойду, приведу себя в порядок. В общем, мне было поручено сообщить тебе, что Фишер просит твоего присутствия на сегодняшнем ужине.

— О, он вернулся, да? — Я сложила руки на груди. — И просит моего присутствия? Ты уверен, что не имеешь в виду, что он требует?

Ренфис поморщился, и я поняла, что попала в точку. Рен был в миллион раз любезнее Кингфишера и перефразировал послание, которое ему поручили передать мне.

— Он не хотел быть грубым, — сказал он. — Он так долго сражался на этой войне, что забыл, как это — общаться вежливо.

Я вернулась в кузницу и бросила на верстак свои термостойкие перчатки.

— Тебе действительно стоит перестать оправдывать его. Это не поможет ни ему, ни мне, ни кому-либо еще. Он просто ублюдок.

Рен слабо улыбнулся.

— А еще он мой лучший друг. Я должен верить, что он все еще где-то там. Тот человек, которого я когда-то знал. А не эта холодная, закрытая версия самого себя. — Я ощущала его печаль. — Как бы то ни было. Я не буду тебя задерживать. Тебе нужно подготовиться к ужину и…

— А ты придешь?

Рен посмотрел на свои грязные ногти, на его губах играла улыбка.

— Нет. Обычно я ужинаю с Фишером, но сегодня меня не пригласили.

Я прищурилась.

— И почему же, как ты думаешь?

— Не хочу гадать.

Трус. Мы оба знали, что Фишер пригласил меня только потому, что хотел помучить ради собственного удовольствия, чтобы никто не мешал ему. Но на этот раз у него ничего не выйдет.

— Ты придешь на ужин, — сообщила я Рену.

— Нет, я так не думаю, — медленно ответил он.

— Да. Я приглашаю тебя.

— Для меня это большая честь, спасибо, но…

— Слушай, ты хочешь, чтобы Фишер был вынужден пойти искать меня, потому что я отказалась прийти? Ты хочешь, чтобы он притащил меня туда? Думаешь, он так поступит?

— Нет, конечно, нет! Он бы не стал.

Я ждала.

— Ладно, наверное, он так и сделает, — согласился он.

— Хорошо. Значит, ты идешь.

— Саэрис.

— Потому что ты не захочешь, чтобы он снова приказал мне сделать то, чего я не хочу. Потому что ты хороший воин, в отличие от Фишера, который является воплощением дьявола.

Рен никак не мог решиться, но наконец сдался.

— Хорошо. Да, хорошо. Я приду. Но он вряд ли будет этому рад.

— Когда Фишер бывает чему-то рад? — Я нахмурилась. — Где он вообще? Почему он сам не пришел помучить меня новостями об ужине?

Рен посмотрел в сторону двери, более насторожившись. У меня возникло ощущение, что его превосходный слух уловил движение в главном доме, но если и уловил, то не подал виду.

— Он с Те Леной, — рассеянно ответил он.

— О, точно. Он ранен или что-то в этом роде?

— Хм? О нет, он в порядке. Не о чем беспокоиться. В восточном лесу за лагерем произошла стычка, но она быстро закончилась. Он не пострадал. — Он кивнул, словно пытаясь убедить себя в том, что это правда. — Увидимся за ужином, Саэрис.

— Подожди. Последнее, прежде чем ты уйдешь. Я много думала, пока торчала здесь, пытаясь создать эти реликвии, и… меч Фишера, Нимерель, все еще обладает магией, не так ли? Дым и темная энергия, исходящая от клинка?

Теперь Рен выглядел немного настороженным.

— Да.

— Как это может быть?

Он потер челюсть, на секунду задумавшись.

— Я не уверен, — сказал он. — Никто из нас не уверен. Все, что мы знаем, это то, что, когда мечи богов замолчали и покинули остальных фей, которые их носили, Нимерель остался. И это далось ему дорогой ценой. Раньше клинок сверкал серебром. С течением веков он почернел и потускнел. Но Нимерель остался. Дух этого меча или заключенная в нем магия, во что бы ты ни верила, остались. Несмотря ни на что, это никогда не покидало его.

— Не понимаю, зачем мне приходить. — Кэррион потянул за воротник рубашки и с ворчанием поспешил за мной по коридору. — У меня в разгаре был отличный спарринг. Я весь грязный. Я бы переоделся, если бы знал, что мне придется сидеть за одним столом с моим похитителем. Кстати, тебе тоже стоило переодеться после того, как ты ушла из кузницы.

— Я так и сделала, — любезно ответила я.

Кэррион поморщился.

— В самом деле? Я помню, что на твоей кровати лежало черное платье с очень глубоким вырезом, когда я вернулся в комнату, и я не могу не заметить, что на тебе выцветшая, поношенная рубашка и очень пыльные штаны.

— Ну и что? Они чистые.

— Это единственное, что можно сказать о них положительного. — Кэррион сморщил нос от отвращения. — Я бы хотел увидеть тебя в том платье.

— Почему? — Я толкнула дверь в столовую.

— У тебя феноменальные сиськи, вот почему. Они бы отлично смотрелись в этом платье. И твоя задница. Материал был чертовски прозрачным. Это не оставило бы простора для воображения. Не то чтобы мне нужно было использовать воображение, когда речь заходит о твоем теле, но…

Зловещее рычание эхом пронеслось по столовой.

У Кэрриона хватило здравого смысла замолчать.