Ртуть

– Я встретил его несколько минут назад в кофейне, куда хожу по утрам. Он разъяснил свои вчерашние загадочные слова…

– Мне хватило того, что он сказал вчера, – отвечала Элиза.

Сонный конюх выронил седло и вместо того, чтобы сразу за ним нагнуться, решил отпустить шуточку. Хозяин конюшни суммировал цифры пером, на котором не держались чернила. Слезы отчаяния брызнули из глаз Элизы.

– Чёрт!

«Скакать без седла – то же самое, что просто скакать, только круче», – сказал ей как-то Джек Шафто. Элиза старалась думать о Джеке как можно реже, но сейчас невольные воспоминания нахлынули сами собой. До их встречи под Веной она никогда не сидела на лошади. Поначалу Джек учил её с удовольствием, особенно когда она была не уверена в себе, или падала, или Турок от неё убегал. После того как она стала заправской наездницей, Джек сделался привередлив и при всяком удобном случае напоминал, что невелика хитрость – держаться в седле; кто не умеет ездить без седла, тот вообще ничего не умеет. Джек, разумеется, умел, потому что так бродяги крадут коней.

Самое главное (объяснял он) правильно выбрать лошадь. Если их много, надо красть скакуна с плоской спиной, но не слишком широкого в боках, чтобы их можно было обхватить ногами. Холка должна быть не слишком высокая – на неё не ляжешь, когда будешь скакать во весь опор, но и не слишком низкая – не за что будет уцепиться. И лошадь должна быть покладистой, потому что рано или поздно на крутом повороте или ухабе конокрад начнёт с неё сползать, и только от лошади зависит, удержать его или сбросить.

По чистому совпадению любимая Элизина лошадь в этой конюшне – кобыла, которую она брала всякий раз, как выезжала кататься, – обладала плоской, но не слишком широкой спиной, средней – не высокой и не низкой – холкой и покладистым нравом. А может, выбор Элизы подсознательно определили советы Джека. Так или иначе, кобыла звалась Фла («Крем»), и Элиза полагала, что сможет усидеть на ней без седла. Конюх седлал другую лошадь, однако Фла стояла всего в нескольких шагах. Элиза подошла, открыла дверцу стойла, приветствовала Флу по имени, потом поднесла нос к самому носу кобылы и легонько дунула ей в ноздри. Фла огромной мордой потянулась ближе к теплу. Элиза рукой взяла кобылу за подбородок и снова дохнула ей в ноздри; Фла благодарно затрепетала. Могучие мышцы задвигались, пробуждаясь. Элиза вошла в стойло, ведя рукой по лошадиному боку, потом забралась по дощатой перегородке настолько, чтобы запрыгнуть Фле на спину. Одной рукой сжимая идеальных размеров холку, она ногами обхватила лошадиные бока – для этого пришлось задрать узкую ночную сорочку, но плащ закрывал её с обеих сторон. Голые ягодицы и ноги прижимались к восхитительно тёплому телу кобылы. Фла восприняла всё довольно спокойно. Когда Элиза первый раз хлопнула её по крупу, она словно не заметила, на второй раз вышла во двор, а когда Элиза назвала её умницей и хлопнула в третий раз, пустилась рысью. Элиза едва не слетела на землю. Она вытянулась вдоль лошадиной спины, зарылась лицом в гриву и вцепилась зубами в жёсткий конский волос. Несколько мгновений она думала только о том, как удержаться, а когда оглянулась, они уже неслись по улице. Конюхи бежали сзади, не понимая, что произошло – нелепая случайность или преступление. Впрочем, Элиза скоро от них оторвалась.

Они направлялись по краю большого поля, называемого Коекамп и ограниченного с одной стороны каналом, идущим до самого Схевенингена. Фла хотела отворотиться мордой от холодного морского ветра и свернуть на Коекамп, где обычно отрабатывала свой овёс, катая седоков. Элиза строго пожурила кобылу и плотнее стиснула её бока. И так, покуда справа лежал Коекамп, а затем Малифелд, отношения между наездницей и лошадью оставались натянутыми. Однако, когда соблазны остались позади, Фла наконец сообразила, что они скачут вдоль канала в Схевенинген, и заметно успокоилась. Элиза снова хлопнула её по крупу, и кобыла перешла на кентер, куда более быстрый и не такой тряский. Очень скоро Элиза уже неслась во весь опор вдоль канала, крича «Дорогу во имя штатгальтера!» всякому, кто попадался на пути. Впрочем, это происходило редко – здесь, за городом, коровы встречались чаще прохожих.

Прав был Джек: удержаться без седла на скачущей лошади оказалось вопросом равновесия, способности предугадать её движения, а также её доброй воли! Бока кобылы скоро покрылись мылом и стали скользкими. Элиза уже не пыталась удержаться за счёт грубой силы и целиком положилась на странное, поминутно меняющееся взаимопонимание между ней и Флой.

Фатио нагнал её лишь ближе к Схевенингену. Их преследовали, правда далеко отстав, двое – надо думать, стрелки из гильдии Святого Георгия. Пока их разделяло больше выстрела, можно было не беспокоиться. Время объясниться ещё будет.

– Корабль… который мы видели… – прокричала Элиза, задыхаясь и подпрыгивая на лошади, – это была яхта?

– Да… «Метеор»… флагман… герцога… д’Аркашона! Можно не сомневаться… что на нём… солдаты! – крикнул Фатио.