Рожден быть опасным

— Тот зал не используется, — рассеянно возразил Груфман.

— А откуда вы вообще взяли, что заложники на третьем? — спросил я.

— Данные спутника. Изображение с наблюдательных камер дублируется на спутник. Его мы перехватили. Это предусмотрено системой безопасности.

— Значит, взломали вашу систему. И изображение вы получали с двадцать третьего этажа, а не с третьего, — вывел я. — Долго вы собираетесь цацкаться с этими подонками?

Леопольд Груфман почесал переносицу и доверительно сообщил:

— На завтра назначен плановый штурм.

— Нужно срочно провести совещание обеих штурмовых групп. У меня есть план, который мы должны проработать. Вызовите командиров, а я пока душ приму.

Я поднялся с дивана.

— В восемь вечера за вами приедут, — сухим официальным тоном сказал Груфман.

После совещания с главами всех подразделений, которые должны были принять участие в антитеррористической операции, я чувствовал себя обессиленным, словно весь день, а также и предыдущую ночь потратил на любовные утехи с табуном сексапильных красоток. А поскольку никаких красоток не было, а только сухие и официальные чины в серой форме, я испытывал жестокое разочарование и тоску, от которой хотелось утопиться, да только мое чувство самосохранения выдавало через каждые две секунды вопли протеста.

До отеля, который носил звучное название «Корона Зеленого Мыса» (а среди обывателей и жителей Библиотечного Города — просто «Корона»), меня подбросил Крысобой, о котором СБЗ не заботилось так, как обо мне. Ему почему-то не выделили гостиничный номер, и Марк проживал вместе со спецназовцами в палаточном городке на базе. Я предложил ему остановиться у меня, но Крысобой отказался. Никогда не подозревал, что он может стесняться. Пришлось взять быка в свои руки и скрутить ему рога, чтобы не рыпался.

В холле я вызвал к стойке администратора отеля. Через минуту он появился — учтивый, вежливый, с улыбкой до ушей, но неживой какой-то, как манекен. Я потребовал от него номер люкс, и чтобы находился он неподалеку от моего. Администратор кивнул. Значит, номера у них еще были. На вопрос о том, как я намерен оплачивать номер, я предложил ему записать все расходы на счет СБЗ и лично Леопольда Груфмана. Администратор согласился, и через минуту Марк Крысобой стал обладателем связки пластиковых ключей.

Ночь пролетела незаметно.

Утром меня разбудил настойчивый стук в дверь моего номера. На предложение отправиться к черту посетитель зачастил по двери с удвоенной страстью и голосом Леопольда Груфмана заорал:

— Открывай немедленно, чертов грыжекрыл!!!

Я зоологию не изучал. Особенно космозоологию, но грыжекрыл подвида «пластинчатокрылых» был мне знаком. Кто же не знает на Земле это мерзкое животное, пахнущее так, словно оно изнутри разлагается. Грыжекрыл обитал на одной из планет пояса Ариадны, и несколько особей содержалось в земных зоопарках. Для них в зоопарках сооружались специальные вольеры, которые экранировались от посетителей, чтобы не проник запах, но все равно душок протекал, и не было ни дня, чтобы из зоопарка не вывозили посетителя в бессознательном состоянии. Я сам был свидетелем подобного инцидента.

«Откуда я все это знаю?»

Судя по отборным ругательствам, в дверь и вправду колошматил Леопольд Груфман, да и голос похож — противный, склочный, визгливый голосок кастрата.

— Открывай немедленно!

«Что же этому уроду надо?»

Я выполз из кровати и, босиком прошлепав в холл, открыл дверь.

Леопольд Груфман ворвался в номер, как смерч на поля бедных фермеров.

Заперев за ним дверь, я вошел в гостиную.

— И вам доброе утро, — съязвил я.

— Кто вам позволил записывать что-либо на счета СБЗ?! Кто дал право распоряжаться?!

Я накинул на себя халат и рухнул в кресло.

— Выпить не хотите? — миролюбиво спросил я.

— Молчать!!! Немедленно отвечайте!!!

— Да не волнуйтесь вы так, — посоветовал я, — можно же и до инфаркта доиграться.

Леопольд Груфман крякнул от злости и упал в кресло напротив, как гнилой листок с осеннего дерева.

— Который час? — полюбопытствовал я, недоуменно поглядывая на окно, которое было темным, словно его снаружи залили черной краской.

— Три часа ночи, — злорадно сообщил Груфман.

— И какого лешего вы ко мне приперлись в такую рань? — разозлился я.

— Ты забыл, что через два часа начнется операция.

Груфман злорадствовал.

— О мать!..

Я зевнул и страшно потянулся, как леопард перед очередной охотой.