Ротмистр Империи

Ближе к вечеру немцы вновь предприняли наступление. Но и в этот раз неудачно. Потому что ожили утренние огневые точки. Русские подпустили крупные массы пехоты на триста-четыреста метров и срезали их плотным пулеметным огнем. И сразу же после этого отошли с позиций, которые менее чем через четверть часа начали мочалить тяжелые гаубицы. Издалека. Долго. Со вкусом. Пока в щебенку все там не превратили. А в воздухе тем временем висел самолет, в надежде вскрыть артиллерию русских.

Первый день боев завершился. В эскадроне двое легкораненых. Один поврежденный трофейный MG-08. Ну и убыль по боеприпасам. Хоть и небольшая. Потому что основной расход лег на винтовочные патроны, оных имелось невероятное количество. Все-таки были захвачены опорные стратегические склады немцев.

Мольтке же стоял в небольшом пригородном домике, нагнувшись над столом, где была расстелена карта города. И хмурился. Кое-какие успехи были. Себе в актив он записал уничтожение артиллерийской батареи и передовых позиций эскадрона. О чем Кайзеру и доложил. Да вот беда – самолеты, полетавшие над тем местом, откуда стреляли русские, не выявили остатков батареи. Возможно, их так сильно разметало тяжелыми снарядами. А может быть, они просто отошли. Город ведь был большой…

Максим же сидел в Штеттинском замке и наслаждался «прекрасными видами» глухой комнаты подвального помещения. Штаб обороны находился там. На случай артиллерийского налета. Именно туда сходились телефонные провода и висела большая карта города с самодельными тактическими значками на булавках. Здесь же, в подвальных помещениях, разместился и лазарет, и место заключения для пленников, и временные казармы основных сил эскадрона.

Третий день обороны Штеттина закончился… и первый день оборонительных боев.

Вечерело. Максим выпустил еще трех почтовых голубей к Ренненкампфу. Каждый из них уносил послание: «Крепко держу оборону. Снабжение дивизии перекрыл. Жду связного. Максим». Лейб-гвардии ротмистр решил ежедневно отправлять послания. Чтобы держать в известности своего ключевого союзника о том, что город все еще в его руках. А то вдруг чего дурного себе придумывает?

Он вышел во двор и вдохнул полной грудью свежего и уже прохладного вечернего воздуха. Сидеть весь день в душном импровизированном бункере было так себе удовольствие. Потянулся. Размялся.

– Ваше высокоблагородие, – раздался голос из-за спины.

– Слушаю.

– Там с семнадцатого поста докладывают. К порту подошло два каких-то корабля, видать, военных…

Гостями оказались броненосцы береговой обороны типа «О^́дин»[127]. Сразу-то это было не понять. Темно. И хоть корабли не сохраняли светомаскировки, из-за опасения столкновений в тесной акватории, ни Максим, ни его люди опознать их не смогли. Не моряки. И справочников не имели. Это только потом ротмистру разъяснили.

Так или иначе, эти два корабля вошли по фарватеру Одера почти до самого морского порта. Встали на якоря. И приготовились поддерживать своими орудиями утреннее наступление германских войск. А там было чем угостить. Одних только 240-мм пушек имелось шесть штук на двоих. Эти шайтан-машинки могли распылять крепкие каменные домики буквально с одной подачи. Да и шестнадцать 88-мм короткоствольных пушек тоже могли беды натворить немалой.

Ротмистр ждать утра не стал. Зачем? Вон как они хорошо подсвечены. Поэтому артиллеристы начали спешно готовить трофейные 15-см полевые гаубицы к открытию огня. Фугасами.

На берег, поближе к кораблям, спешно был выведен телефонный кабель с аппаратом и наблюдателем. И вот, в 22:34 по местному времени ударила одна батарея дивизиона. Неспешно. По крутой траектории.

Минуты за две пристрелялись. И включились все гаубицы. Важное ведь дело! Гости пришли, а их ничем не угостили. Как так? Непорядок! Поэтому для обеспечения бесперебойной, мерной работы этого дивизиона была задействована практически треть эскадрона.

Для этого артналета гаубицы пришлось переместить к северу от их основных позиций. И работать из-за массива зданий практически в режиме мортир. То есть минимальными зарядами да так, чтобы снаряды летели по как можно более крутой траектории. Это было нужно для того, чтобы броненосцы береговой обороны не смогли отвечать. У них-то так стволы круто не задирались. Да и дробности вышибного заряда подобной не имелось.

В 1:35 обстрел прекратился по исчерпанию подвезенных на временные позиции боеприпасов. И гаубицы начали спешно откатывать назад, в замаскированные окопы. Для чего прекрасно пригодились шеститонные грузовики. Они вполне уверенно могли тягать эти тяжелые орудия.