Ротмистр Гордеев

Пулемёт – штука прожорливая, способен выплюнуть до трёх сотен пуль в минуту, а когда ты пропускаешь через него три десятка солдат, немудрено, что боеприпасы тают на глазах. Ну и грохот стоит такой, что во всех окрестных китайских сёлах народ ходит заткнув уши.

За это же богоугодное дело мне и попадает, когда на позициях внезапно объявляется какой-то хрен в погонах ротмистра. Вернее, что это за хрен, я знаю – командир 3-го эскадрона ротмистр Николай Петрович Коломнин, надо сказать, весьма желчный тип. А причина его желчности весьма простая: вот уже почти десяток лет его не продвигают по службе. Формально для меня он никто, мой непосредственный начальник – Шамхалов, но Коломнин вхож в штаб полка и вроде как входит в близкий круг всё того же пресловутого Вержбицкого, то есть при желании способен устроить мне вагон и маленькую тачку неприятностей.

– Штабс-ротмистр, вы с ума сошли?! – разъярённо кричит ротмистр, потрясая какой-то бумагой.

В ней я безошибочно узнаю свой запрос на боеприпасы.

– Приношу извинения, господин ротмистр, а что стряслось?

– Как это прикажете понимать?! Ваш взвод умудряется выстреливать столько патронов, сколько весь наш полк не тратит за неделю, а ведь мы даже ещё не выдвинулись на передовую!

– Обучаю людей новой технике, – показываю я на свою гордость, оба «максима».

– Бросьте возиться с этой машинерией! – заявляет с апломбом бывалого вояки Коломнин. – Всё равно в бою всё и всегда решает русский солдат. Помните, как у Суворова: пуля – дура, штык – молодец! Один решительный натиск – и противник будет разбит. Лучше б учили ваших солдат этому, а не переводили попусту патроны!

– Это приказ?

– Да, приказ командира полка. Подполковник приказывает вам экономить патроны. Скоро они нам очень понадобятся.

– И как скоро, господин ротмистр?

– До вас будет доведено!

Глава 21

Разговор с Коломниным получает продолжение в этот же вечер. С неожиданным визитом в деревню наведывается Шамхалов.

– Николай Михайлыч, что тут у вас стряслось с командиром третьего эскадрона? – с ходу огорошивает он.

– Ничего такого, – удивляюсь я.

– У меня другие сведения.

– Коломнин потребовал, чтобы я экономил патроны и перестал учить бойцов стрельбе из пулемёта, – вспоминаю я.

– Надеюсь, вы ему не дерзили?

Долго мне ещё будет аукаться та злополучная драка…

– Никак нет. Субординация была полностью соблюдена, – заверяю я.

Лицо Шамхалова светлеет.

– Слава аллаху! Ещё мне сообщили, что вы самовольно внесли изменения в конструкцию пулемётов и тем самым, возможно, испортили их.

– Давайте лучше я покажу вам их в работе? – предлагаю я.

– Пойдёмте, посмотрим.

Демонстрирую облегчённый вариант «максима», поясняю, что мои переделки только на пользу: пулемёты стали легче, а значит, гораздо мобильнее.

– За автоматическим оружием будущее, – продолжаю лекцию я. – Представьте себе, какой урон неприятелю способны нанести эти пулемёты, если их будет несколько штук на позициях каждого взвода! А когда конструкторская мысль дойдёт до автоматических винтовок, которые будут у каждого бойца…

– Тогда русская экономика вылетит в трубу, – горестно вздыхает Шамхалов. – Это ж какие деньжищи за минуту выстреливает один пулемёт. А если их будет по несколько штук в каждом взводе, как вы хотите… Такими темпами мы разорим страну.

– Массовое производство удешевляет продукцию. К тому же у нас нет выбора. Не мы, так наш противник обязательно перевооружит армию. На самом деле эта война только пролог к другой, более масштабной…

– Типун вам на язык! – злится командир. – Разобьём япошку, и тогда ни одна сволочь к нам больше не сунется.

У меня для непосредственного отца-командира масса неприятных новостей, но ему пока рано, а то и вовсе не стоит знать, кто я на самом деле. Аккуратно выруливаю на другую тему, умудряюсь выпросить дополнительные боеприпасы для прожорливых (этого у них не отнять) «максимок», заканчиваю встречу предложением перекусить чем бог послал.

У домового наряду с его многочисленными талантами есть ещё и кулинарный, так что ужин удаётся и потому проходит в тёплой, практически дружеской обстановке. Прощаемся чрезвычайно довольные друг другом.

Вызываю Жалдырина, спрашиваю, кто из бойцов лучше всех проявил себя в качестве пулемётчика. Он быстро называет полдюжины фамилий. Отбираю из них четырёх.

– Вот тебе два расчёта. Пока гоняй в хвост и в гриву этих, дальше посмотрим.

За сутки до наступления нас переводят на передок. Сразу бросается в глаза, что атака будет жиденькой: людей явно не хватает даже на один ударный кулак. С правого и левого фланга наши соседи – изрядно потрёпанные в сражениях сибирские стрелки. Все грезят о свежих дивизиях из России, но они где-то застряли.

После слабенькой артподготовки идём в атаку. Японцы ещё не успели толком закрепиться на этих позициях, поэтому особых препятствий нет: ни минных полей, ни «рвов с крокодилами».