Ротмистр Гордеев 3 (СИ)

У меня давнее предубеждение: если что-то хорошо начинается — жди проблем.

И они не заставляют себя ждать на этапе согласования сметы.

Прежде чем показать её Куропаткину, приходится идти в управление полевого главного контролёра при штабе главнокомандующего.

Колобов приводит в порядок чертежи, не хочу отвлекать его от этого важного дела и прихожу туда в гордом одиночестве.

Пока жду назначенного часа, становлюсь свидетелем не самых приятных бесед. Парочка полковых каптенармусов жалуется, что не может получить зимнее обмундирование: оказывается, его попросту нет, в лучшем случае на складах могут предложить убитые в хлам полушубки и валенки, которые разваливаются на ногах.

Мысленно матерюсь про себя. Одна тыловая гнида подсунула нам гнилые брёвна, в итоге до сих пор прихрамываю, а целая свора планирует обморозить всю армию.

Меня вызывают к полковнику Султанову — заместителю главного полевого контролёра.

Он больше похож на бухгалтера, чем на офицера: бесцветные глаза за толстыми линзами очков, расплывшаяся фигура, двойной подбородок.

— Что тут у вас? Показывайте…

Кладу перед ним ведомости.

Султанов погружается в изучение, задумчиво погрызывая кончик карандаша.

Я сижу напротив. Заняться пока всё равно нечем, вопросов Султанов не задаёт, поэтому развлекаюсь, наблюдая за его действиями.

Время от времени толстые пальцы полковника щёлкают костяшками счётов, затем он хмурится и начинает ещё интенсивнее грызть несчастный карандаш.

Пару раз издаёт странные звуки, громко вздыхает и говорит в пустоту:

— Так-так… значит…

У меня миллион дел и все они одинаково важные, но приходится терпеть и ждать. Без финансирования проект обречён.

Султанов откидывается на спинку кресла, убирает измочаленный карандаш, смотрит на меня.

— Что ж, работа действительно проделана на славу.

— Благодарю вас, господин полковник.

— Рано благодарите, ротмистр. Нужно уладить кое-какие формальности.

Он пишет что-то на бумажном листке и пододвигает мне.

Читаю, что там написано, и удивлённо вскидываю голову.

— Пять процентов? Что это значит, господин полковник?

Султанов щерится. У него гнилые зубы и пахнет изо рта отнюдь не фиалками.

— Ровным счётом то, что вы прочитали. Моя доля — пять процентов от суммы. Не меньше!

— В смысле? — напрягаюсь я. — Мы не закладывали в смету непредвиденных расходов. У нас каждая копейка на счёту…

Полковник фыркает.

— Ваше горе поправимое. Сколько вы планируете закупить стального листа? Давайте слегка увеличим вес, пудов эдак на…

— Полковник… — прерываю я.

— В чём дело, ротмистр?! — продолжает улыбаться Султанов. — Уверяю вас, если прислушаетесь к моим советам, тоже не останетесь в накладе.

— Да, но ведь сейчас война! — закипаю я.

— И что с того? Разве война может помешать сколотить на этом небольшой капиталец? Не стройте из себя беременную институтку. Все берут…

— Не все!

Достаю из кобуры револьвер, прокручиваю барабан.

Полковник бледнеет.

— Ротмистр… Вы с ума сошли? Немедленно уберите! Вдруг револьвер выстрелит?

— Выстрелит, — киваю я. — Но не вдруг, а нарочно. Только не думай, что я буду вызывать тебя на дуэль! Много чести! Шлёпну как японского шпиона и всех делов!

Блефую, конечно, но блефую правдоподобно. На полковника страшно смотреть.

— Вас посадят! — взвизгивает Султанов.

— И что? Зато одной сукой в штабе станет меньше, — нагнетаю я.

Мне действительно хочется загнать этой тыловой крысе пулю в лоб, но тогда пострадает дело.

— Я! Я закричу! В штабе много охраны…

— Кричите, — ухмыляюсь я и упираю ствол револьвера в его потный жирный лоб. — Жаль, не узнаете, кто будет быстрее: охрана или пуля… К тому же, кто вам сказал, что меня посадят?

— А что с вами сделают? — блеет он.

— Орден, к сожалению, не дадут, хотя и надо б… Думаю, великий князь Николай Николаевич не бросит меня в беде.

— Великий князь?! — ужаса в его взгляде становится в два раза больше.

Не спрашивайте, как я это посчитал.

— Конечно. Великий князь лично курирует этот проект.

— Хорошо-хорошо, — сникает Султанов. — Уберите, пожалуйста, револьвер. Я всё согласую…

— А как же ваши пять процентов? — издевательски интересуюсь я.

— Никаких процентов!

Он быстренько подмахивает бумаги.

Я встаю.

— Не скажу, что было приятно с вами познакомиться, полковник. Наш разговор не останется без последствий. Думаю, недолго вам осталось ходить в этом чине. Надеюсь, увидеть вас в самом скором будущем во время штыковой атаки. Солдатская шинель будет вам к лицу. Заодно похудеете.

Покидаю полковника с твёрдым намерением стукануть о нём Николову. Самого полковника при этом бьёт такая дрожь — аж пол вибрирует.

Колобову про этот инцидент не рассказываю. Зачем ему лишние заморочки? Пусть занимается инженерной работой — это сейчас самое важное.

Через три дня, как и приказано, представляем полностью проработанный проект Куропаткину. Теперь это не сырые наброски, а пухлая папка с чертежами и расчётами.

Генерал выслушивает нас благосклонно, тем более Колобов умело оперирует в докладе цифрами, что оказывает на Куропаткина большое впечатление.