Ротмистр Гордеев 3 (СИ)

— До сих пор, ваше высокопревосходительство, новшества ротмистра Гордеева исправно срабатывали. И с пулеметными тачанками, и мино- и гранатометами. У Николая Михайловича удивительным образом устроена голова, — Ванновский вписывается за меня по полной.

— Я заметил, — сарказм в голосе командующего так и сквозит.

Виновато развожу руками. Дескать, ну что поделаешь… Не для себя стараюсь.

Куропаткин продолжает абсолютно нормальным и деловым тоном:

— Можете представить, как он выглядит, этот ваш сухопутный броненосец на рельсах?

Само собой, я тут отнюдь не с пустыми руками.

— Извольте, — разворачиваю несколько листов ватмана, креплю их к стойкам.

Художник из меня еще тот, равно, как и чертежник, но друзья помогли. Особенно Кузьма. У ординарца оказалась верная рука и точный глаз.Именно он и сумел претворить мои описания в довольно внятные чертежи.

И вот теперь командующий внимательно рассматривает угловатые «черепахи» трех вариантов компоновки бронепоезда: с головным расположением паровоза, с хвостовым и с расположением паровоза в середине бронированного состава. И еще отдельно рисунок бронедрезины с пулеметным или легким пушечным вооружением.

Гулять так гулять!

Ждём высочайшей реакции.

Куропаткин хмыкает.

— А такая угловатая, скошенная форма вагонов зачем?

Для него это пока непривычно.

— Будет создавать для пуль и нарядов эффект рикошета, уменьшая их пробивную способность.

— Вооружение?

— Головная и хвостовая бронеплощадки — по две легкие пушки и по три пулемета, один из которых — курсовой, а два — боковых, две тяжелых бронеплощадки — по одной тяжелой пушке и по четыре пулемета, по паре с каждой стороны. Плюс ручное стрелковое оружие экипажа — карабины и ручные пулеметы. Стрельба ведется через стрелковые бойницы в боковых стенках броневагонов.

Куропаткин поворачивается к Ванновскому.

— Сергей Петрович, что скажете?

— Ваше высокопревосходительство, идея, если разобраться, не так и нова. Австрияки стали бронировать вагоны ещё в 1848-м, когда восставшие венгры подошли к самой Вене. Пушки на железнодорожные платформы впервые поставили в Северо-Американских Соединенных Штатах, когда северяне воевали южанами против рабства. Наш с вами, кстати, соотечественник отличился — полковник Турчанинов Иван Васильич.

Куропаткин недовольно морщится при упоминании Турчанинова. Интересно, с чего бы это?[1]

Ванновский делает вид, что не замечает реакции командующего на фамилию безвестного мне полковника Турчанинова и продолжает.

— Поезда с защищенными вагонами и артиллерийскими платформами использовали британцы в Южной Африке во время недавней бурской кампании, на которой ротмистр Гордеев участвовал добровольцем на стороне буров. Правда, защита составов носила импровизированный характер, вагоны обшивались снаружи обычным железом, а платформы с артиллерией укреплялись надстройками из шпал и поверх также обшивались железом.

А вот тут Куропаткин бросает на меня одобрительный взгляд. Похоже, генерал сочувствовал бурам в их борьбе с англичанами.

— И что — британская придумка оказалась эффективной?

А хрен его знает…

Я-то идею бронепоездов взял из будущего, а тут оно вона как… Всё придумано до меня и без меня.

Мысленно чешу в затылке.

— Так точно, ваше высокопревосходительство. Они оказались очень эффективны в установлении контроля над бурскими республиками вдоль линий железных дорог и в борьбе с партизанской тактикой буров.

— А ли противник разрушит железнодорожные пути? Ваша придумка, ротмистр, станет совершенно бесполезной, — верно подмечает Куропаткин.

— На этот случай в штат бронепоезда входит ремонтная бригада и запас рельсов и шпал для срочного восстановления пути.

Куропаткин выглядит крайне заинтересованным, но столь мешающая ему в нынешней военной кампании осторожность, дает знать.

— Хорошо, Николай Михалыч, нам необходимо время, чтобы обдумать всесторонне вашу новаторскую идею. Обсудить со специалистами… Дадим ответ в ближайшее время, а пока занимайтесь восстановлением вашего эскадрона особого назначения.

Приказано заниматься — занимаюсь.

Пополнение бравое, и, как и при создании эскадрона, сборная солянка.

Есть и казаки, и обычные необученные новобранцы, и вольноопределяющиеся и добровольцы. Среди них несколько офицеров: прапоров и подпоручиков, в основном, из Читинского казачьего полка — сослуживцы Скоропадского.

Мой однорукий начштаба оказывается провёл необходимую агитацию: «держись ротмистра Гордеева, в его особом эскадроне на всех подвигов хватит».

Так что на должности командиров взводов даже конкуренция возникла.

Ситуация уникальная: на унтер-офицерских должностях пара младших офицеров, а командир конно-пулеметного взвода (тачанки) — вахмистр[2] Буденный.

Впрочем, и командир пулемётного взвода прапорщик Оленев — и.о. До возвращения в строй боцманата Жалдырина.

Военно-морской гуру пулеметного дела все еще идёт в госпитале на поправку.

По итогам нашего геройствования у Лаояна мои герои-пулеметчики стали унтерами, причем сразу скакнули через несколько ступеней.