Ротмистр Гордеев 2

— И как с вами быть? Мне только демонической вражды в эскадроне не хватает! — в сердцах восклицаю я.

Горощеня беспомощно пожимает плечами.

— Кузьма! — зову ординарца.

Скоробут тут, как тут.

— А скажи-ка, милый друг, что нам с этим чудом делать?

Ординарец-барабашка смотрит на Лихо и вижу, что и ему не по себе. А нам всем вместе воевать — врага бить.

— У тебя мешок есть, братишка? — мой ординарец внимательно смотрит на Горощеню.

— За плячыма, як мае быць па Статуту[5], — отвечает тот.

— Да не сидор твой, а «тот мешок»?

Одноглазое Лихо кивает, хлопает себя по карману, порываясь продемонстрировать. Кузьма машет руками.

— И не вздумай показывать! Держи при себе. — Скоробут чешет в затылке, поворачивается ко мне, — Вашбродь! Есть способ. Нужно в пару к нему Банника. Ну, и все подразделение, где Лихо служит два раза в неделю парить в бане.

— Весь эскадрон?

— Отделение. Остальным хватит раза в неделю.

Так… Банник у нас Ипполитов, родич Бубнова. Унтер.

— Кузьма, давай сюда Ипполитова. Живо.

Пока ждём Ипполитова, спрашиваю Лихо:

— А что за мешок, который не надо доставать?

— Я туды ўсе радасці і дабрыні складаю, у каго адымаю[6].

Нет, барабашка мой прав, только нам депрессии и не хватало, а вот врагу… Ага, вот и Скоробут с Ипполитовым.

— Вот тебе напарник, унтер, — киваю Ипполитову на Горощеню, — небось, знаешь, как его обуздать, чтобы своим беды не было.

— Есть, вашбродь, — не скажу, что Ипполитова обрадовал мой приказ, но на то я и командир, чтобы выполнять мои распоряжения.

— Особо гляди, чтобы с Бубновым свойственником твоим, у Лиха проблем не возникало. И ещё… — Поворачиваюсь к Лявону, — Горощеня, ты грамотен?

— Никак нет, вашбродь.

— Обучишь рядового Горощеню чтению и письму. И счёту. Свободны.

Ипполитов уводит за собой Лихо Одноглазое. В остальном, пополнение, как пополнение, нечисти больше нет.

Переходим к офицерам — будущим взводным. Трое корнетов и поручик.

Будем знакомиться.

— Поручик Цирус Фёдор Фёдорович, — поручик уже вполне зрелый мужчина с густыми усами по моде нынешнего времени.

— Очки не мешают в бою, Фёдор Фёдорович? — серьёзно интересуюсь у поручика.

— Никак нет, господин штабс-ротмистр, — Поручик смущённо стягивает с переносицы очки-велосипед в круглой металлической оправе.

— Корнет Измайлов Евгений Евгеньевич, — козыряет один из корнетов.

— Корнет Каульбарс Василий Александрович.

— Корнет Трубецкой Андрей Васильевич.

Трубецкие фамилия известная[7]. Даже мне.

Представляюсь в ответ:

— Штабс-ротмистр Гордеев Николай Михайлович. Вечером прошу ко мне, поговорим по душам, поймём, кто чем живёт и дышит, познакомимся накоротке. Нам с вами господа бок о бок врагу головы подставлять. Командовать вам предстоит взводами, но прошу учесть, эскадрон у нас не простой. Специального назначения.

— Готовы принять командование вверенными подразделениями, — Цирус, по старшинству, берёт слово за младших товарищей.

— Господа, вы уже в курсе, что подразделение у нас не простое. Можно сказать, экспериментальное. Задача — разведка и диверсии на территории противника. До вечера присмотритесь, чем занят личный состав. Составьте мнение. Поделитесь со мной. Так и определимся.

Оглядываюсь в поисках своего ординарца.

— Кузьма, проведи господ офицеров по расположению, разъясни, что к чему. Но сперва — обед и баня с дороги.

— Исполним, вашбродь — Скоробут берёт под козырёк. — Господа офицеры, прошу за мной.

Господи, у меня же ещё вольноопределяющиеся! С одной стороны, рядовые, а с другой — добровольцы, многие с высшим образованием, и даже из известных аристократических фамилий.

Подхожу.

Во главе группы вольноперов унтер. Он же первым и представляется.

— Унтер-офицер Трофим Старча.

— Вольноопределяющийся Борис Романов. Выпускник училища Правоведения.

— Вольноопределяющийся Всеволод Аннибал. Выпускник училища Правоведения.

— Пушкину не родственник? — интересуюсь.

— Очень дальний, господин штабс-ротмистр, — с кислой миной отвечает Аннибал.

Чувствую, достали его уже этим вопросом.

— Вольноопределяющийся Георгий Логинов. Выпускник училища Правоведения, — представляется довольно болезненного вида юноша…

А этого-то что в армию, да ещё в кавалерию занесло?

Ладно, разъясним по ходу дела.

— Вольноопределяющийся Кирилл Канкрин[8], — у этого и ещё троих, стоящих за ним на груди знак выпускников Александровского лицея.

— Вольноопределяющийся Алексей Хрипунов[9].

— Вольноопределяющийся Владимир Уваров, — представляется третий лицеист.

— Господа, вас также жду к себе сегодня вечером. А пока, господин Старча, разыщите старшего унтер-офицера Бубнова. Передайте мой приказ разместить вас, накормить и обеспечить баню с дороги. Осваивайтесь господа, все вопросы и ответы — вечером.

Так, с пополнением, вроде разобрались на первых порах.

Возвращается Скоробут.

— Кузьма, — протягиваю ему деньги, — сегодня вечером надо накрыть поляну для новоприбывших господ офицеров вольнопёров.

— В смысле, поляну, вашбродь? — домовой подвисает, — Пикник собираетесь устроить?

— Да, только у нас на квартире.

Видя, что он никак не въедет, поясняю:

— Это такое фигуральное выражение. Справишься или помощь нужна?

— Хозяев подряжу.