Рота стрелка Шарпа

Затопали башмаки, и офицерам пришлось посторониться, пропуская носилки с ранеными из Пикурины. Раненые стонали, один плакал в голос. Лерой подождал, пока их пронесут мимо, и похлопал Шарпа по плечу:

– Наш черед следующий, мистер Шарп, наш черед следующий.

Глава восемнадцатая

– Что вы об этом думаете? – В голосе Хогана сквозила обеспокоенность.

– Слишком сложно. – Шарп пожал плечами. – Хватило бы пятидесяти человек. Незачем посылать целый батальон.

Хоган кивнул, непонятно, соглашаясь или нет. Взглянул на тучи:

– По крайней мере, погода на нашей стороне.

– Если не пойдет дождь.

– Не пойдет, – сказал Хоган таким тоном, будто распоряжался погодой. – Но будет темно. – Он взглянул через бруствер на защищающий дамбу форт. – Вы правы, слишком сложно. Однако полковник настаивает. Я предпочел бы, чтобы вы участвовали.

– Я тоже, однако полковник настаивает.

Шарпу было отказано в его просьбе. Вместо того чтобы отправиться с ротой легкой пехоты, стрелок останется с полковником Уиндемом.

Шарп ухмыльнулся:

– Я его адъютант.

– Адъютант? – Хоган рассмеялся. – Полагаю, это можно считать повышением. И каковы ваши обязанности? Быть на посылках?

– Вроде того. Он не пускает меня в роту. Говорит, я буду смущать капитана Раймера.

Хоган покачал головой.

– Остается надеяться, что капитан Раймер того стоит. – Инженер взглянул на часы, щелкнул крышкой. – Два часа до темноты.

План выглядел довольно простым. Рота легкой пехоты вместе с двадцатью саперами отправляется к дамбе. Остальной батальон ложной атакой на форт отвлекает внимание защитников, и саперы под шумок закладывают двадцать бочонков с порохом в основание дамбы. Выглядело просто, но Шарп не верил, что так и выйдет. Ночные атаки, в чем армия лишний раз убедилась только четвертого дня, нередко приводят к неразберихе, а весь план Уиндема основывался на том, что пехотинцы окажутся у основания дамбы ровно в одиннадцать. Если они запоздают, а проверить это Уиндем не может никак, ложная атака только разбудит гарнизон и часовые удвоят бдительность. Шарп попробовал убедить полковника, что ложная атака ни к чему, достаточно действий одной роты, но тот покачал головой. Ему хотелось повести батальон на штурм, он с нетерпением ждал ночи и не принял сомнения Шарпа всерьез.

– Разумеется, рота подойдет вовремя!

Причин сомневаться вроде бы не было. Путь предстоял недлинный. В темноте пехотинцы и саперы выйдут из первой параллели и направятся к северу, к реке. Достигнув Гвадианы, повернут налево и двинутся по тропе к Ривильясу, к городским стенам. Лица они зачернят сажей, оружие обмотают тряпьем, бесшумно спустятся к ручью и повернут налево. Самым трудным будет именно этот отрезок пути: вверх по Ривильясу к дамбе. Сто пятьдесят ярдов на расстоянии слышимости от городской стены, прежде чем отряд окажется между бастионом Сан-Педро и дамбовым фортом. Расстояние небольшое, времени довольно, однако необходимость идти бесшумно замедлит продвижение.

Хоган теребил крышку часов. Это он убедил Веллингтона взорвать дамбу, однако Уиндем внес в план инженера свои добавления. Хоган убрал часы, достал табакерку, натянул на лицо улыбку:

– Зато все остальное идет отлично!

Вторую параллель отрыли. Она протянулась гораздо ближе к стенам Бадахоса; теперь под ее прикрытием копали новые артиллерийские позиции, которые позволят приблизить осадные орудия на четыреста ярдов к юго-восточному углу; там, в бастионе Тринидад, щербина уже превратилась в дыру, в которой виднелась разрушенная каменная кладка. Ночами французы заделывали повреждения, а британцы продолжали обстрел в надежде убить каменщиков. Пушки стреляли сутки напролет.

В сумерках Шарп проводил свою бывшую роту. Харпер, утверждавший, что спина зарастает, был уже в строю. Хейксвилл выстроил солдат. Он сумел втереться в доверие к капитану Раймеру, угадывал его желания, льстил, освобождал от неприятной обязанности поддерживать дисциплину. Сержант успешно разыгрывал надежного помощника, незаменимого, расторопного, и под этой маской праздновал победу над ротой. Он сеял между солдатами рознь, подозрительность, а Шарп не мог вмешаться.

Роту перед выходом инспектировал полковник Уиндем. Он остановился напротив Патрика Харпера, указал на семистволку, висевшую у ирландца на спине:

– Это что?

– Семиствольное ружье, сэр.

– Положено по уставу?

– Нет, сэр.

– Тогда сдайте его.

Хейксвилл выступил вперед, лицо его скривилось в усмешке.

– Рядовой, сдайте ружье!

Ружье подарил Харперу Шарп, но сейчас ирландец ничего поделать не мог. Он медленно снял семистволку с плеча, Хейксвилл тут же вырвал ее из рук, положил себе на плечо и обратился к полковнику:

– Наказание, сэр?

Уиндем удивился:

– Наказание?

– За ношение неуставного оружия, сэр?

Уиндем покачал головой. Он уже наказал Харпера.

– Нет, сержант, нет!

– Так точно, сэр! – Хейксвилл почесал шрам и двинулся вслед за Уиндемом и Раймером вдоль шеренги.