Рота Шарпа

- Разумеется, сэр, - Коллетт с такой готовностью выпалил это, что Шарп задумался, не было ли ролью Коллетта соглашаться со всем, что скажет полковник. Уиндхэм еще немного погладил портрет, качая его в руках, потом вернул его на стол.

- Что там за дела творились сегодня утром, Шарп?

- Частный конфликт, сэр. Я разбирался с этим, - он почувствовал удовлетворение при воспоминании об избиении Хэйксвилла.

Но Уиндхэм не был удовлетворен:

- О чем был спор?

- Была задета девушка, сэр.

- Понятно, - выражение лица говорило о недоверии. – Местная?

- Испанка, сэр.

- Следует за армией, безусловно. Я хочу, чтобы таких женщин с нами не было. Те, кто в законном браке, могут остаться, конечно, но вокруг слишком много шлюх. Плохо смотрится. Избавьтесь от них!

- Простите, сэр?

- Шлюхи, Шарп. Вам надо избавиться от них, - Уиндхэм кивнул, как будто его команда означала, что дело уже сделано. Шарп заметил его быстрый взгляд на портрет суровой Джессики и подумал, что живой интерес миссис Уиндхэм к батальону простирается и на его моральный облик.

- Куда мне их деть, сэр?

- Что вы имеете в виду?

- Отправить в другой батальон, сэр?

Коллетт застыл, но Уиндхэм не обратил внимание на проявленное неуважение:

- Понимаю вас, Шарп, но я хочу, чтобы их не было в расположении части. Понятно? Хватит мне мужчин, дерущихся из-за женщины.

- Да, сэр.

Полковник вдруг обрел деловой тон:

- Номер два, Шарп. Жены батальона должны выстраиваться на проверку каждое воскресенье. В десять утра. Смотр делаете вы, вы же и проверяете.

- Проверка жен, сэр. Да, сэр, - Шарп держал свои соображения при себе. В Англии такие смотры были нередки, но в Испании они практически отсутствовали. Официально жены должны были подчиняться армейской дисциплине, хотя лишь немногие из них это сознавали, и Шарп подозревал, что ближайшие воскресенья принесут много занятного, если не больше. Но почему он? Почему не один из майоров или старший сержант?

- В десять, Шарп. И чтобы ни одной незамужней на смотре! Передайте им это. Я потребую документы. Чтоб ни одной такой, как сегодня утром!

- Это была моя жена, сэр, - Шарп и сам не знал, зачем сказал это: разве что ему захотелось поколебать уверенность Уиндхэма, и это сработало. Челюсть полковника отпала, он в растерянности глянул на Коллетта, а потом снова воззрился на Шарпа:

- Что?

- Моя жена, сэр. Миссис Шарп.

- Боже мой! – полковник лихорадочно листал бумаги, сложенные стопкой возле портрета его жены. – Но здесь нет указаний о вашем браке!

- Это было скромное венчание, сэр.

- Когда? Кто дал разрешение?

- Шестнадцать месяцев назад, сэр, - он улыбнулся полковнику. – У нас есть дочь, почти восьми месяцев от роду.

Он видел, что полковник складывает в уме, получает неверные цифры, и это расхождение избавило его от дальнейших расспросов. Уиндхэм был смущен:

- Приношу свои извинения, Шарп. Без обид, надеюсь?

- Никаких обид, сэр, - ангельски улыбнулся Шарп.

- Живет с батальоном, да, миссис Шарп?

- Нет, сэр. В Испании. У нее там работа.

- Работа! – подозрительно воззрился на него Уиндхэм. – Что же она делает?

- Убивает французов, сэр. Она в партизанах, известна как La Aguja, Игла.

- Боже сущий! – Уиндхэм сдался. Он слышал о Шарпе от Лоуфорда и дюжины других людей - и воспринял эту информацию как предупреждение. Ему говорили, что Шарп независим, очень полезен в бою, но для достижения успеха не всегда пользуется законными методами. Полковник знал, что выходцам из низов свойственно уважение к правилам – но Уиндхэм никогда не видел успешного офицера из низов: то ли власть ударяла им в голову, то ли выпивка, но что бы ни было причиной, такие люди его возмущали. Хороши они были только в одном: в управлении. Эти люди знали систему изнутри гораздо лучше прочих офицеров, они становились лучшими в армии инструкторами. Да, Лоуфорд говорил, что Шарп – исключение, но Уиндхэм был пятнадцатью годами старше Лоуфорда и считал, что лучше понимает армию. Он признавал, что послужной список Шарпа был чудесен, но было также очевидно, что этому человеку предоставлялась необычайная свобода, а свобода, как знал Уиндхэм, чертовски опасная вещь. Она внушает человеку идеи не по чину – но полковник никак не мог заставить себя оборвать этого зазнайку, хотя чувствовал себя обязанным это сделать. Уиндхэм предпочитал брать препятствия с лета, а сейчас он ощущал себя старушкой на пони, пытающейся найти просвет в колючей изгороди!

- Я рад своей удаче, Шарп.

- Удаче, сэр?

- В этом назначении.

- Да, сэр, - Шарп чувствовал, что наказание грядет, но до последнего момента не верил в него. А команда «Целься!» уже прозвучала.

- Одиннадцать капитанов – многовато!

- Да, сэр.

Уиндхэм взглянул на Коллетта, но майор опустил глаза, не желая оказывать поддержки. Черт! Ладно, вперед, на барьер!

- Раймер должен получить роту, Шарп. Он купил патент, потратил деньги. Уверен, вы признаете его права.