Рота Его Величества

Когда я подскакал, крыша дома уже рухнула. Взметнувшиеся языки пламени лизали закопченный остов печки, ветви на окружавших дом яблонях обуглились и походили на кости скелета. Некоторые деревья дымились. От недавней красоты не осталось и следа. Людей вокруг пожарища не было: попрятались от обстрела в погребах; только Рик, заслоняясь рукой от жара, метался по двору, клича сестру. Внезапно он сел и обхватил голову руками.

Я соскочил на землю, подошел. Он поднял мокрое лицо.

— Ула…

— Не ной! — Я вздернул его на ноги. — Она наверняка убежала или спряталась. Надо искать!

Я кривил душой. Если снаряд угодил прямо в дом, а Ула была там… Рика, однако, следовало отвлечь. Он побежал к сараю, я — следом. В сарае Рик обыскал каждый уголок и повернул ко мне расстроенное лицо.

— Баня! — напомнил я.

Он вылетел наружу, едва не сбив меня. Я устремился следом, на ходу соображая, что делать, если Улы в бане нет. В том, что это так, я почти не сомневался. Рика следует увести, предпринять розыск по всей станице. Пусть он устанет и не увидит, как будут разбирать головни на пепелище…

Дверь бани оказалась запертой изнутри. Рик дернул за ручку раз, другой, затем заколотил в дверь кулаком.

— Ула, открой! Это я, Рик!

За дверью что-то пробормотали, и она распахнулась. Ула, растрепанная, с прихваченными огнем волосами, стояла на пороге, одной рукой держась за ручку двери, другой прижимая к груди котенка. Глаза у нее были белые и неподвижные.

— Ула! — Рик сгреб сестру и прижал к груди.

Котенок тоненько пискнул, Ула вскрикнула и вдруг зарыдала в голос.

— Сестричка!.. — Рик гладил ее по спине.

— Они грозились меня убить, потом подожгли дом… — говорила Ула прерывающимся голосом.

— Кто они? — отстранился Рик.

— Очхи…

— Откуда здесь очхи?

— Не знаю! Ворвались, спрашивали, где проходчик, затем выгнали меня и подожгли дом. Ваську не позволили забрать, кричали на меня… Я подождала, пока они ушли, и вбежала в дом, а он уже горит… Еле Ваську нашла, он под кроватью спрятался…

— Какой проходчик?

— Вот он! — Ула указала на меня.

Рик посмотрел недоуменно.

— Мог сам догадаться! — сказал я и оглянулся.

Рассказ Улы мне не понравился. За плетнем почудилось движение. Я выхватил «ТТ» и передернул затвор. Фигура в защитной униформе перескочила плетень и подняла ружье. Я выстрелил. Очхи покачнулся и сунулся лицом в землю.

— В баню!..

Я затолкал брата с сестрой в баню и едва успел затворить дверь, как по ней хлестнул заряд картечи.

— Ложись!

Мы растянулись на полу предбанника. Снаружи, однако, более не стреляли. Я вскочил и, осторожно ступая, подошел к двери. Выглянул в щель. Несколько фигур в униформе окружили баню и стояли, держа ружья на изготовку. Одна, с забинтованной головой, выступила вперед. Лицо очхи показалось мне знакомым.

— Проходчик! Я знаю, что ты здесь! Сменил одежду, но я тебя узнал. Я видел тебя в Каменной пади.

«Где я приложил тебя прикладом!» — дополнил я.

— Моя фамилия Сенцов, я лейтенант пограничной стражи Союза. Выходи! Мы не причиним вреда — ни тебе, ни остальным. Ты пойдешь с нами, а они останутся.

— А если не выйду? — спросил я, стараясь пересчитать врагов сквозь щелку.

— Подожжем баню — выйдешь!

В поле моего зрения попадали лишь трое очхи — плохо. Я склонился к Уле.

— Сколько их было?

— Не помню! — Она наморщила лобик. — Пять или шесть, может, больше. Я не считала.

Если «больше», то семь или восемь, вряд ли десять. Десять с пятью не спутаешь. Все равно много.

— Эй, проходчик! — подал голос очхи за дверью. — Что молчишь?

— Думаю!

— Думай быстрее! Времени нет!

— Рик, ты можешь забраться на чердак? — спросил я шепотом.

Он кивнул.

— Лезь! Когда я выйду к ним, выбей дранку и стреляй! Можно не прицельно: главное, чтоб они посмотрели вверх. Только не увлекайся — изрешетят! Выстрелил — и сразу вниз!

— А ты?

— Нам нельзя ждать — зажарят! Я справлюсь. Давай!

Рик вскочил и ловко, как кошка, скользнул в люк на потолке, предварительно забросив в него ружье. Я достал обойму из «ТТ», пересчитал патроны. Все правильно: шесть в обойме, один в стволе, один я истратил. Я вновь зарядил пистолет и сунул его за пояс сзади. В фильме «Крепкий орешек» Брюс Уиллис цеплял ствол на скотч пониже затылка. Красиво, но рискованно: скотч может прихватить ствол намертво, да и хватать неудобно — мы проверяли. Мы парни простые, нам можно дешево и сердито.

— Ула! — велел я. — Как только выйду, запрешь за мной дверь!

Она хотела что-то сказать, но наткнулась на мой взгляд и промолчала.

— Лейтенант! — крикнул я в дверь. — Не стреляй! Выхожу!

Руки я поднимать не стал — уговора не было. Опустил их по швам и шагнул за порог. Дверь за моей спиной сразу же захлопнулась — Ула действовала сноровисто. Оставалось надеяться, что Рик тоже не подведет. Я обвел взглядом сад. Очхи насчиталось шесть, включая лейтенанта, и стояли они грамотно, рассредоточившись по фронту. Черные зрачки ружей смотрели мне в грудь. Все правильно: вход в баню только один, в крохотные окошки в предбаннике и парной даже Ула не пролезет.

— Где твое оружие? — спросил Сенцов.

— Там! — Я кивнул в сторону бани.