Рот, полный языков

Когда Лазаро не развлекался с женщиной, не спал и не уничтожал съестные припасы - последнее делалось так жадно и часто, что очередной поход метиски по магазинам был уже не за гора­ми, он сидел и прилежно писал. Приход Самки, явившейся как будто из мира его фантазий, чудесным образом освободил всю до сих пор запертую творческую энергию лесного отшельника. Пристроившись за шатким столом, волосатый великан лихорадочно царапал карандашом по бумаге. Аккуратная стопка листков росла теперь гораздо быстрее, чем куча скомканных, брошенных на растопку.

Однажды утром Лазаро достал с высокой полки в дальнем углу старую пишущую машинку, тяжёлую и неуклюжую как паровая молотилка, и торжественно водрузил её на стол, который зашатался как новорожденный телёнок и покосился, привалившись к стене. Потом аккуратно разложил рядом дюжину страниц рукописи, уселся, вставил в машинку чистый лист и принялся медлепечатать двумя пальцами.

Каозинья наблюдала это зрелище с большим интересом. Самка лежала на кровати с закрытыми глазами, хотя явно не спала. Её нагое тело, отливавшее в полумраке молочным перламутром точно белокаменная статуя богини в древнем храме, казалось, окружала некая магнетическая аура. Однако Лазаро, с головой, уйдя в работу, не обращал никакого внимания ни на неё, ни на Каозинью. Через некоторое время метиска вышла подышать. К её удивлению, через полчаса у водосборника к ней присоединилась Самка, по-прежнему вызывающе обнажённая.

- И часто он этим занимается? - нарушила молчание гостья.

- С прошлого года первый раз.

- Я хотела взять в рот его член, но он оттолкнул меня.

- Ничего удивительного.

Самка задумалась.

- Может быть, он согласится, когда закончит?

- Скорее всего, - буркнула Каозинья, отвернувшись.

Из хижины продолжал доноситься дробный механический стук. Замолк он лишь к середине дня. Женщины заглянули внутрь. Лазаро стоял у стола, осторожно укладывая пачку отпечатанных страниц в холщовую сумку.

- Каозинья! Сколько у нас денег?

- Десять когтей, шесть чешуек и восемнадцать перьев.

- Давай всё!

Встав на цыпочки, метиска достала с полки жестяную банку из-под муки и вытряхнула на стол рядом с сумкой кучку серебра и несколько радужных банкнот.

Лазаро рывком стянул с себя шорты. Его массивная нагота, казалось, заполнила собой всю хижину.

- Ты выстирала городскую одежду? Я хочу встретиться с Тиноко-газетчиком - опять будет проезжаться насчёт моих лохмотьев.

Каозинья подошла к громоздкому самодельному сундуку, от­куда брала утром шорты, чтобы зашить, и стала в нём рыться.

Глаза Самки зажглись аквамариновым огнём. Она бочком по­добралась к Лазаро и жадно вцепилась в его пенис, впечатляющий своими размерами даже в спокойном состоянии.

- Теперь можно, Лазаро? - с надеждой спросила она.

Великан схватил её за талию и одним движением развернул спиной к себе.

- Нагнись.

Расставив ноги. Самка наклонилась вперёд, опершись руками в колени. Лазаро продолжал сжимать её бёдра. Соблазнительно застонав, она задрала зад ещё выше. Блестящие перламутром влажные губы раздвинулись, маня к себе с непреодолимой силой. Рванув женщину к себе. Лазаро до упора ввёл во влагалище свой мгновенно отвердевший член. Она снова издала утробный стон.

- До самых печёнок, девочка, - ухмыльнулся великан.

Неожиданно Самка подняла одну ногу, зацепившись ею за ляжки партнёра. Потом сделала то же самое второй ногой. Сцепив ло­дыжки крест-накрест и вытянув руки вперёд в позе ныряльщика, она повисла на теле Лазаро, который по-прежнему крепко держал её. Слегка покачивая в воздухе полными грудями, фантастиче­ская любовница начала обрабатывать фаллос с помощью своей уникальной внутренней мускулатуры. Потом вдруг, совершив мгновенный, едва различимый воздушный пируэт, она перевернулась в мужских руках, поменяв местами ноги, и теперь смотре­ла в потолок. Синевато-багровое родимое пятно, разлившееся по половине лица, искажённого звериным оскалом, вновь бросилось в глаза - казалось, с крыши только что пролился кровавый дождь. От неожиданности Лазаро отпустил руки. Однако, к его удивле­нию, женское тело не изменило положения. Удержанное неесте­ственно мощными мышцами и скелетом почти стальной крепо­сти, оно продолжало висеть под прямым углом как ветка, отхо­дящая от древесного ствола. Бурные внутренние сокращения симбиотического полового органа продолжались, ни на йоту не сбившись с ритма, груди набухли, соски призывно торчали вверх. Лазаро стал ласкать их - женщина сжимала свои бёдра в такт его движениям, постанывая от удовольствия.

Достигнув оргазма одновременно с партнёром и дав ему не­много отдышаться, она соскользнула с члена, блестящего и скользкого от её выделений, и удовлетворённо растянулась на постели.

- Каозинья, одежду! - скомандовал Лазаро.

- Вот она, сеньор.