Rossija (reload game)

— Да, кстати, — он картинно хлопнул себя по лбу, — забыл предупредить. Не исключено, что чуть погодя у вас возникнет соблазн меня убить. Скорее всего, как раз через те свои связи. Так знайте: я — против! Меня уже столько раз убивали, что мне это решительно надоело. В связи с чем, — тут он чуть обернулся назад, к своему предыдущему столику, — я хочу представить вам своих торговых агентов, prikazchik'ов по-здешнему. Я называю их «сэр Титус» и «сэр Флорус», прошу любить и жаловать; впрочем, на Континенте их знают и под многими другими именами.

Те степенно поклонились, пряча ухмылки в бороду.

— Они, помимо всего прочего, — продолжал Бонд, — обладают профессиональной памятью: могут практически дословно запоминать со слуха весьма длинные тексты; заметно длиннее нашего нынешнего диалога. Сейчас они слушали нас очень-очень внимательно. Да и вообще им многое о вас известно — например, где хранятся оригиналы тех ваших писем.

Засим вице-президент встал, подав сигнал своим приказчикам, и обратился напоследок к доктору философии с доктором медицины — на сей раз безо всяких смехуёчков:

— Может случиться, что один из вас совсем потеряет голову от страха и решит поскорей донести на другого, пытаясь выгородить себя. Так вот, имейте в виду: если один из вас будет арестован, внезапно, то письмо другого немедля попадет в ту же Контору, что произвела арест. А копии — в другие конторы того же профиля. Так что берегите друг друга: вы нужны нам оба, ясно?

…Глядя вслед удаляющейся троице, Фауст задумчиво произнес:

— Никогда еще не чувствовал себя таким идиотом… А вы, коллега?

Глава 30

Свой среди чужих, чужой среди своих

If you are not free to say no, your yes is meaningless.

Если вы не вольны ответить «нет», ваше «да» ничего не значит.

Брент Уикс

«Ослепительный Нож»

От сотворения мира лета 7072, декабря месяца одиннадцатого и тринадцатого дня.

По исчислению папы Франциска 21 и 23 декабря 1563 года.

Москва, Белый город и Замоскворечье. Церковь и кабаки.

Странное дело, но Вологдин почти не удивился, когда его, в паузе молитвенного хора, тихо окликнули со спины:

— Здрав будь, герр майор! Или ты уже дослужился до старшего майора?

— Ты совсем рехнулся, воевода? — так же тихо откликнулся он, не поворачивая головы.

— Слушай меня внимательно, — прошелестело сзади, неслышно ни для кого вокруг за вновь ожившими хоровыми раскатами. — Я рискнул уйти из-под наблюдения, и в запасе у меня не более четверти часа. Жду тебя в кабаке, что наискосок от церкви, прямо сейчас. Пойдешь — проверяйся потщательней: моя информация — для тебя лично, а не для твоей Конторы.

Выждав для порядку две-три минуты, полковник принялся пробираться к выходу из церкви, не дожидаясь окончания службы: «И почему я не удивлен? — усмехнулся он про себя. — Да потому, что всё это время ожидал в глубине души чего-то подобного!..»

В кабаке, что «наискосок от церкви», он отыскал за угловым столом Серебряного, одиноко скучающего над кружкой пива, и вновь отметил: над внешностью того поработали классные профессионалы — ни дать ни взять натуральный иноземный негоциант, из сурьезных.

— Простите, у вас свободно? — поинтересовался контрразведчик по-немецки.

— Для соотечественника — безусловно, — ухмыльнулся тот; да, и с произношением — тоже полный порядок, акцент могли бы отловить лишь в самОй Неметчине. — Присаживайтесь, прошу вас. Hei, polowoi! — paru piwa!

— Я ведь тогда предупредил тебя всерьез, без дураков, — Вологдин перешел на язык родных осин, — чтобы ты держался подальше от всего, связанного с разведкой. А ты что?..

— Мне не оставили выбора, — хмуро откликнулся князь. — То есть это ОНИ думают, что не оставили. А выбор есть всегда…

Помолчали, пока половой расставлял перед ними принесенные кружки; Серебряный отогнал позабавившую его мысль — а как, интересно, отреагирует обслуга, если заказать, с иноземным акцентом, ливонские ржаные гренки с чесноком? — и продолжил:

— У нас очень мало времени. Предысторию «московского представительства Северо-восточной компании» излагать, надеюсь, не надо?

— Ну, Кёнигсбергскую историю можешь пролистать, — небрежно разрешил контрразведчик. — Это ведь те самые ребята, что извлекли из тюрьмы твою Ирину (кстати, поклон ей от меня, при случае), а потом ускользнули на фрегате королевского флота «Инвинсибл»?

— Да, но есть деталька, — скривился Серебряный. — Ирину сразу увезли в Лондон, на том самом «Инвинсибле». В охраняемый Секретной службой особнячок — как заложницу. А такого уговора у нас с ними, в Кёнигсберге, не было…

— Та-аак, — протянул Вологдин. — Выходит, ты настолько нужен в их московской комбинации, что…