Rossija (reload game)

Молчание длилось долго — в темноте явно взвешивали что-то на внутренних весах.

«Ты меня убить хотел. Я тебе это запомню. — Не убил ведь. — Да, не убил… Это я тоже запомню.»

Наконец из темноты прозвучало:

— Ладно, хватит уже нам дружественного огня…

— Вот именно. Мы ж ведь не англичане какие, верно? — ухмыльнулся Серебряный. — Удачи вам тут, штурм.

— И вам — встречно.

…Сержант с факелом, глядя вслед удаляющейся двойке, поинтересовался:

— Знакомые, герр оберштурмфюрер?

— Да, — небрежно кивнул тот. — Встречались как-то… на совместной операции.

— Соседи?

— Они самые. Тоже, похоже, ищут англичанина — по своей линии.

— Отмечать это в рапорте?

— Зачем? У них — своя служба, у нас — своя.

* * *

Когда Ди очнулся, голова его пребывала, конечно, в ужасном состоянии, но была уже перевязана, руки освобождены, а прямо у губ имело место быть горлышко фляги:

— Ну-ка глотните, доктор: ваш любимый, ямайский. Всё уже позади, поздравляю!.. Кстати, вы очень удачно рванули в темноту при начале нашей атаки: те ребята запросто могли решить насчет вас: «Так не доставайся ж ты никому!»

Сколько народу и какого находилось вокруг — неясно: три светильника не позволяли толком разглядеть тени, перемещающиеся в гулкой черноте подвала. В световой круг, очерченный дальним из них, попадали лишь сапоги неподвижно лежащего на полу человека; тут как раз рядом возникли две тени, и сапоги тоже ускользнули во мрак, скрывавший их невезучего хозяина.

— Мы сейчас переправим вас в штаб-квартиру «Западно-Балтийской компании»: это, пожалуй, самое безопасное для вас место в этом городе, — у человека с флягой был странный акцент, а лицо скрывал капюшон. — Если вы, конечно, не возражаете.

— Конечно, не возражаю. Вы ведь из службы Джуниора?

— О, нет: мы гуляем сами по себе, — рассмеялся человек в капюшоне. — У нас в этом деле свой, отдельный интерес. Передайте, пожалуйста, дону Вальсингаму самые теплые и дружеские пожелания от дона Корлеоне.

— Понятно… А причем тут Орден? И кто такой Падре?

— Ну, доктор, вам же известна Схема — в общих чертах, без деталей: в Перу — уникальное сырье, в Англии — уникальная технология его обработки, а между ними — мы, как необходимый обоим посредник. Орден же решил сосредоточить все три звена цепочки в собственных руках и получать монопольную прибыль — «Во имя Господа и именем его». Человек, известный вам как Падре, — один из руководителей секретной службы Ордена и ведущий этой операции. По ходу ее они стали действовать небывало жестко, не по понятиям: несколько наших курьеров и посредников в Европе и в Новом Свете были захвачены и погибли под пытками; мы, понятное дело, не остались в долгу; впрочем, вас это всё совершенно не касается.

«Агенту 007» детали жестокой тайной войны между секретными службами Ордена и Сицилийской династии были бы как раз очень интересны, но, пребывая сейчас в ипостаси «D», он с чистой совестью кивнул:

— Безусловно, не касается.

— Короче говоря, нам стало ясно, что рано или поздно объектом их интереса станете вы — великий алхимик и научный руководитель секретной Гвианской экспедиции. Мы стали терпеливо ждать — и вот дождались: Падре в наших руках, живой и пригодный к даче показаний.

— То есть вы попользовались мною как приманкой? — мрачно усмехнулся Ди.

— Можно назвать это и так. Только не забывайте: если б не мы — вы, доктор, сейчас задыхались бы в трюме под ящиками с контрабандным товаром, в качестве законной добычи Ордена… И кстати: по ходу допросов Падре наверняка всплывут кое-какие детали этой их операции, небезынтересные для дона Вальсингама — и мы вполне готовы ими поделиться.

— Да, сэр Фрэнсис чрезвычайно ценит сотрудничество вашей Службы, дон… Дон?..

— Можете называть меня просто: дон Сицилиано, — усмехнулся человек в капюшоне. — А насчет сотрудничества… Понимаете, мы чрезвычайно ценим свое положение в той трехзвенной Схеме, как незаменимых посредников; поэтому status quo той Схемы — это наше всё. Ведь нам же сейчас не приходит в голову превратить вас, доктор, в свою законную добычу — как это пытался сделать Орден, — дабы заиметь в своих руках два звена из трех! Вот и вам, со своей стороны, не следует искать обходные — мимо нас! — пути к источникам того американского сырья. Ей же богу, такие попытки могут обойтись вам — третьему звену Схемы — так дорого, что вы сейчас и представить себе не можете…

Дон Сицилиано на мгновение замолк, явно давая ему время зафиксировать всё это в своей памяти, а затем продолжил:

— Одним словом, мы уверены, что Схема достаточно уже отлажена и не нуждается в дальнейшей оптимизации. И мы очень хотели бы, чтоб эту последнюю фразу вы, доктор Ди, довели до сведения глубочайше нами уважаемого дона Вальсингама ДОСЛОВНО.

* * *