Rossija (reload game)

Теперь - встречно - о ваших ошибках. Как ни странно, они пошли вам скорее на пользу. Это касается пресловутой "серебряной темы". Ваш брат верно уловил связь между нашим появлением и оскудением в стране серебра. Прошлое мое пришествие случилось три века назад в Московии, где власти доигрались с заменой серебряной монеты на ассигнации. В вашем же случае "спусковым крючком" стал отказ от биметаллизма с переходом к золотому стандарту. О московском прецеденте Майкрофт наверняка знал. Он столько времени проводил в закрытых архивах Ее Величества, что просто не мог пройти мимо такой любопытной информации.

Правда, из верной посылки он сделал неверный вывод: решил, будто "серебряные кризисы", что нам поспешествуют, рукотворны, и что МЫ САМИ их и провоцируем. Он потратил кучу времени и усилий для ответа на вопрос cui prodest - какие именно элитные группы продвигали золотой стандарт? - полагая тех нашими агентами. Он сделал на этом пути много верных промежуточных выводов (вроде того, что в целом за биметаллизмом стоит "производительный, промышленный капитал", склонный к госрегулированию экономики, а за золотым стандартом - капитал "финансово-спекулятивный", почитающий фритредерство), пока не понял: к делу всё это не относится никак.

Ибо мы лишь используем ситуацию, но не создаем ее. Биметаллизм умер вовсе не потому, что вредил финансовым спекуляциям банкиров, а потому что был открыт пояс богатейших месторождений серебра на Тихоокеанском побережье Америки. Рыночная цена на этот металл упала столь резко и необратимо, что серебряные монеты превратилась фактически в купюры, себестоимость которых намного ниже их номинала, и были вытеснены из обращения бумажными деньгами абсолютно естественным образом. Вот тут-то и вышли на сцену мы - но ведь не мы заложили те серебряные рудники! Равным образом - не мы тогда заслали в Московию из Европы "финансового гения" Фауста, успешно превратившего в руины тамошнее денежное обращение... Майкрофт это, конечно, понял - со временем. Но время то, потерянное им на поиски черной кошки в темной комнате, где ее нет, оказалось, возможно...

...Я не удержался и попробовал немного своей крови. Из-за лекарств и прочей дряни вкус безнадежно испорчен. Это отвратительно, Холмс, и виноваты в этом вы! Всё-таки ждите гостей.

Самое же поучительное в этой истории вот что. Европейские интеллектуалы обошлись нам дёшево, совсем дёшево. Некоторым пришлось платить (это чепуховые для нас расходы), но чаще эти гордые, независимые умы становились нашими за рюмочку похвалы и решение мелких личных проблем. Убирать же приходилось совсем уж единичных персон. Это в политике индивидуальный террор бесполезен, ибо там "незаменимых нет" - и надо сразу вытаскивать на площадь гильотину. С интеллектуалами же всё иначе. Как говорил один неглупый человек - "Вычеркните из мировой истории триста человек, и мы все снова очутимся в каменном веке".

Вот эти-то фигуральные "триста человек" - истинные Творцы, каждый из которых по определению уникален - и есть предмет нашей неустанной заботы. А теперь оглядитесь вокруг себя, мистер Холмс: во всей этой творческой среде тех, кого нам не удалось за эти годы ни соблазнить, ни купить, ни запугать - можно перечесть по пальцам.

Например, в России, которую мы используем как полигон и экспериментальную площадку (благо, мне там многое знакомо, по предыдущему моему пришествию), нам пришлось реально убрать одного-единственного властителя умов: Антона Чехова. Дальше всё у них там покатилось как по маслу. Владимир Соловьёв покусал ранних символистов, ранние покусали поздних, поздние - акмеистов, футуристов и прочих; одним словом, "Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова" - и далее по тексту. Кстати, тамошнее комьюнити самоназванием выбрало - "Серебряный век", и нашему здешнему комьюнити очень импонирует этот русский юмор.

Да и у вас здесь - всё примерно так же. Стивенсон отнесся к угрозе со всей серьезностью, но почему-то решил, что сумеет укрыться от нас на тропическом тихоокеанском островке, в деревушке, где все всех знают и любой чужак на виду. Это было не столь уж глупо, и добраться до него и вправду оказалось непросто; ваше расследование того "странного инсульта в 44 года, оборвавшего на полуслове лучший из его романов" навело вас на ряд верных умозаключений - нельзя не признать.