Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

При этом именно в Берлине появилась принципиально новая организация преподавания, по которой все естественнонаучные кафедры были собраны на философском факультете, а не разделены между ним и медицинским, как раньше; кроме того, на этом же факультете находились также все историко-филологические и политико-экономические дисциплины (включая технологию, лесоводство и сельское хозяйство), обеспечивая ему бесспорное лидерство по числу студентов. Это вполне отвечало принципу «единства науки» (Einheit der Wissenschaften), хотя не являлось собственно берлинским изобретением, вытекая из представлений XVIII в., а лидерство философского факультета на практике обозначилось уже в Гёттингене. Следующий же шаг, а именно выделение естественнонаучных предметов в отдельный факультет, произошел, впрочем, уже не в Берлине, а в Тюбингене, где первый в Германии естественный факультет возник в 1863 г.

Характерна и судьба в Берлинском университете трех других факультетов, бывших «хлебных» (Brotlehren), т. е. дающих навыки профессии, – медицинского, юридического и богословского. Каждый из них также кардинально преобразился, получив «научную закваску», и если переход от практически ориентированного освоения медицины или юриспруденции к их научному изучению более понятен с позиций науки сегодняшнего дня, то тем интереснее, что этот же переход осуществился и в богословии. Заслуга эта принадлежит Ф. Шлейермахеру, который, кстати, больше других способствовал сохранению традиционной четырехчастной факультетской структуры в Берлине.[1218] По мнению современного историка, благодаря Шлейермахеру, богословие в «классическом» университете, потеряв место «королевы наук», занятое им в средневековье, стало научной, развивающейся вперед дисциплиной, пользующейся единой с другими науками методологией и признанной в ряду прочих в системе высшего образования.[1219]

«Классический» университет представил и новую форму обучения, опять-таки единую для всех отраслей знания: научно-исследовательский семинар или лаборатория. Зародившись еще в XVIII в. у филологов-классиков, комментировавших вместе со студентами античные тексты, семинар в «классическом» университете стал одним из главных видов занятий наряду с традиционными лекциями. В Берлин он проник усилиями филолога Ф. А. Вольфа, эстафету которого перенял А. Бёк, но подлинную славу среди гуманитарных наук Берлин как центр семинаров приобрел благодаря историку Л. фон Ранке. Основанный им в 1830-х гг. семинар впервые учил критическому анализу исторического источника – методике, без которой сейчас немыслимо обучение любого историка.[1220]

Но важно, что семинары первой половины XIX в. уже не ограничивались гуманитарными науками – в области естествознания они превратились в совместный труд преподавателей и студентов в научно-исследовательских лабораториях. Прекрасную характеристику сущности такого образовательного процесса дал профессор химии Гиссенского университета Юстус Либих (1803–1873): «В лаборатории собственно учеба существовала только для новичков; специализирующиеся же у меня ученики учились только в том отношении, что они собирали препараты, я давал задания и следил за их выполнением; и как у лучей, расходящихся от одного круга, у всех них был единый общий центр. Никакого руководства, собственно, не было; я получал от каждого по отдельности каждое утро отчет о том, что он сделал в предшествующий день, и выслушивал соображения о том, что ему предстоит; я одобрял или делал свои поправки, но каждый был обязан искать свой собственный путь самостоятельно. Зимой два раза в неделю я делал своего рода обзор важнейших вопросов дня. Это были большей частью сообщения о моих или их собственных работах во взаимосвязи с исследованиями других химиков. Мы работали от начала дня вплоть до наступления ночи, а развлечений и удовольствий в Гиссене не было. Единственными жалобами, постоянно раздававшимися, были сетования служителя, который по вечерам, когда должен был делать уборку, не мог заставить работающих уйти из лаборатории. Воспоминания об их пребывании в Гиссене пробуждают, как я часто слышал, у большинства моих учеников приятное чувство удовлетворения от прекрасно употребленного времени».[1221] Можно добавить только, что лаборатория Ю. Либиха в Гиссене, благодаря широчайшему кругу его учеников и количеству произведенных там открытий, послужила образцом для всех научно-исследовательских химических лабораторий в мире.