Россия, которая могла быть

Пока соседи истощают друг друга в бесконечной войне, Россия потихоньку накапливает силы, немало зарабатывая на продаже хлеба и других товаров воюющим сторонам.

И если уж России нужен был выход к Балтике, то она могла бы получить его спустя полтора-два десятка лет, без особого напряжения – просто забрав берега Финского залива у обескровленной долгой войной за Испанское наследство (куда она непременно бы влезла) Швеции.

Правда, возможно Петра Алексеевича к тому моменту уже не слишком занимали бы подобные дела.

Учитывая его страстную любовь к учености, он бы вполне вероятно, занялся бы школами, науками проводил бы время не на верфях и кораблях, а в лабораториях, открывал бы университеты… (Даниил Гранин в своей книге о Петре высказал мнение, что не стань он царем, он стал бы ученым). Фантазии? А царь-плотник разве менее удивительно?

Но главный итог «южного варианта» был бы не в тех открытиях, разумеется, какие мог бы совершить император, став на стезю науки, и даже не в развитии образования в России, где прежде с этим были, мягко говоря, проблемы.

При плавном развитии реформ не существовало бы того трагического раскола между верхами и низами, когда, фактически, существовали две России – Россия дворянская, чиновничья, интеллигентская, и Россия остальных 90 % процентов населения, чьи нужды и чаяния упорно игнорировались «первой» Россией. Россия французских салонов и остзейских баронов, и противостоящая ей, как презрительно выразился однажды Милюков, «Азеопа», на которую смотрели как на колонию первой. Проще говоря, не было бы того непреодолимого раскола между государством и обществом, ставшего едва ли не главной причиной социальных катаклизмов века XX.

Вместо этого, уже в XIX веке формируется своеобразная многонациональная российская (или, если угодно – северо-евразийская) цивилизация, стоящая на равных с цивилизациями Запада и Востока, занимая достойное место в мире.

И вот сейчас автор упомянет еще об одной виртуальной возможности, вытекающей из предыдущего сценария. Об успешном движении России в Иран, к теплым морям.

В 1721 году, после Ништадского мира, Петр отправил войска в Персию – для защиты шаха от афганских племен, нахлынувших в страну. Истинная цель похода была конечно иной – путь в Индию. Русскими стали Баку, Кизляр, Решт, Ленкорань. А через два года, шах Персии по договору уступает России Астрабадскую и Хорасанскую провинции на вечные времена – в обмен на военную помощь против афганцев (видимо, то был первый случай, когда эта страна оказала влияние на судьбу России), и противодействие турецкой агрессии.

Из всех замыслов Петра I именно это – самый малоизвестный, был и самым многообещающим.

Взят под контроль России сухопутного пути в Индию, расширены границы, поддержаны кавказские христиане, в распадающуюся Персию не пустили турок – все это сразу, одним махом! И это удалось!! Увы – лишь на десяток лет.

Как известно, Персидский поход Петра I в конечном счете закончился неудачей и вина в этом самого императора не так уж велика – четверть века тяжелой войны позади.

А если бы за дело взялась не пережившая изнурительную Северную войну, разоренная непродуманными истеричными реформами и строительством города в чудских болотах страна, а нагулявшая сил, так сказать «отъевшаяся», немало заработавшая на европейской войне Россия?