Читаем Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования полностью

Россия в 1609 г. попросила Швецию о помощи в борьбе с Тушинским вором. Шуйский заключил договор с королем Швеции Карлом IX. По условиям договора Россия отдавала шведам Корелу с уездом и отказывалась от претензий на Балтийское побережье, а Швеция обязалась отправить в Россию свое войско.

В марте 1609 г. в России появились шведы — руководил ими военачальник Якоб Делагарди. В самом Новгороде войско собирал племянник Шуйского, Михаил Васильевич Скопин-Шуйский.

Неизвестный художник. Портрет графа Якоба Делагарди. 1606 г.

В мае войско уже выдвинулось по направлению к Москве. В 1610 г. они освободили Москву от осады войсками Лжедмитрия II и вошли в город. Поляки, находившиеся в конфронтации со шведами, расценили это как антипольское соглашение и вторглись на территорию России осенью 1609 г. — и в 1610 г. в битве под Клушином русско-шведское войско проиграло в битве полякам. Причем огромное количество наемников Делагарди перешли на сторону поляков, а сам Делагарди ретировался в Новгород с небольшим отрядом.

Р. Штейн. Князь Михаил Скопин-Шуйский встречает шведского воеводу Делагарди близ Новгорода. 1609 г.

И если от Тушинского вора худо-бедно получилось избавиться (части его войска засели в Калуге), то Сигизмунд представлял серьезную опасность для Москвы. Тут произошел внезапный альянс: Сигизмунд договаривается с частью тушинских бояр об избрании своего сына на русский престол. Как сделать из польского королевича русского государя? Рецепт прост: царская кровь у него уже есть, осталось только принять православие. Плюс ко всему Владислав не участвовал в Смуте, и у него не было протеже — следовательно, боярские роды могли быть спокойны за свое положение при дворе.

<p>Глава 12. Как поляк оказался претендентом на русский престол</p>

После того как Шуйского (которого насмешливо называли Шубником, поскольку в его землях был развит шубный промысел) свергли, в умах бояр появилась и окрепла идея взять себе кого-то из царской династии зарубежного государства, перекрестить этого правителя и получить православного царских кровей. Плюс часть тушинского лагеря (в том числе и патриарх Филарет, отец будущего царя Михаила Романова) приняла решение пригласить на престол сына Сигизмунда, царевича Владислава. Мы помним, что при Годунове Филарет попал в опалу — его обвинили в колдовстве и постригли в монахи. Лжедмитрий освободил его как «родственника». Филарет был сыном Никиты Романовича, родного брата Анастасии Кошкиной, той самой любимой жены Грозного. То есть действительно дальним родственником! Он был духовником у Лжедмитрия II, Тушинского вора — и тоже под тем же предлогом. И да, в «Новом летописце», официальной историографии новой династии, не было сказано о таких порочных связях.

Б. Мильвиц. Портрет Владислава IV Вазы. 1635 г.

Филарет формулирует условия. Так, Владислав, вступая на престол, должен:

1. Хранить православие (не строить инославных церквей, не пускать евреев в страну, казнить православных за межконфессиональный переход).

2. Принять православие.

3. Жениться на православной.

4. Венчаться по чину московских государей.

5. Хранить прежние порядки.

6. Не давать воеводств польским людям.

7. Отозвать польские войска из России.

8. Менять законы только с согласия Земского собора.

9. Отдать России Смоленск.

10. Помочь в борьбе с Тушинским вором.

Филарет едет в Речь Посполитую с документом, содержащим эти условия, и сидит в плену следующие 9 лет[9].

Сигизмунда не устраивали такие условия договора. Как это — не строить костелы? Как это — отдать Смоленск обратно? Как это — принять православие?

Переговоры зашли в тупик.

<p>Глава 13. Как разбили тушинцев</p>

Лжедмитрий II какое-то время даже был близок к успеху и ожидал возможности пойти на Москву. Однако после свержения Шуйского бояре договорились с гетманом Жолкевским, что его войска разгонят тушинцев, а взамен бояре посадят на престол Владислава. Поляки начали наступать, и Лжедмитрию пришлось ретироваться обратно в Калугу.

Перейти на страницу:

Все книги серии История и наука Рунета

Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи
Дерзкая империя. Нравы, одежда и быт Петровской эпохи

XVIII век – самый загадочный и увлекательный период в истории России. Он раскрывает перед нами любопытнейшие и часто неожиданные страницы той славной эпохи, когда стираются грани между спектаклем и самой жизнью, когда все превращается в большой костюмированный бал с его интригами и дворцовыми тайнами. Прослеживаются судьбы целой плеяды героев былых времен, с именами громкими и совершенно забытыми ныне. При этом даже знакомые персонажи – Петр I, Франц Лефорт, Александр Меншиков, Екатерина I, Анна Иоанновна, Елизавета Петровна, Екатерина II, Иван Шувалов, Павел I – показаны как дерзкие законодатели новой моды и новой формы поведения. Петр Великий пытался ввести европейский образ жизни на русской земле. Но приживался он трудно: все выглядело подчас смешно и нелепо. Курьезные свадебные кортежи, которые везли молодую пару на верную смерть в ледяной дом, празднества, обставленные на шутовской манер, – все это отдавало варварством и жестокостью. Почему так происходило, читайте в книге историка и культуролога Льва Бердникова.

Лев Иосифович Бердников

Культурология
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света
Апокалипсис Средневековья. Иероним Босх, Иван Грозный, Конец Света

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Валерия Александровна Косякова , Валерия Косякова

Культурология / Прочее / Изобразительное искусство, фотография

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное