Россия бунташного века: cкандалы, интриги, расследования

Взглянем на это глазами Годунова: есть дети Никиты Романовича из мощного клана, двоюродные братья царя Фёдора Иоанновича, и есть он, Годунов, шурин царя. С точки зрения кровного родства Годунов и его дети не в выигрышной позиции.

В 1598 г. Годунов становится царем, и появляется прецедент избрания человека не из царской династии. Заботясь о будущем своего сына, Годунов решает избавиться от очевидных претендентов на престол, лишив их возможности участвовать во внутренней политике, — так написано в «Новом летописце», официальном историческом документе династии Романовых: «царское последнее сродствие известь».

В 1600 г. у Александра Романова, второго по старшинству брата, по доносу его казначея находят таинственные коренья. Скорее всего, их подкинул казначей Бартенев, подкупленный С. Годуновым, главой Аптекарского приказа. С людьми, у которых в XVII в. находили коренья без уважительной причины (вы или лекарь, или скотник), разговор был короткий. Документов по следствию у нас нет — все погибло или в Смуте, или во время пожара 1626 г. Зато сохранилось дело о ссылке Романовых.

Патриарх Филарет, портрет из Царского титулярника. XVII в.

Всю семью посадили под следствие, поскольку они пытались «царство достать ведовством и кореньем». Федора постригли в монахи и отправили в Антониево-Сийский монастырь — его разлучили с семьей, жену и мать его тоже постригли и отправили в разные монастыри. Будущий царь с сестрой Татьяной отбывал ссылку на Белоозере («кому Бело озеро, а мне черней смолы»[6] !). Остальных Романовых разослали в удаленные уголки России: Пелым, Пермь и Усолье.

В наказной грамоте сопровождавшим их в ссылку приставам было сказано, чтобы сопровождали Романовых «бережно» (безусловно, не в значении «нежно», а с величайшей осторожностью), дабы никто из них с дороги «не утек и лиха никоторого над собой не учинил». Как оказалось, не зря: Василий Романов украл у своего сопровождающего ключ от цепи и выбросил его в речку, а замок от цепи замкнул, чтобы его было невозможно открыть и снова заковать Василия. Но энтузиаст Иван Некрасов, сотник, приставленный к Василию, купил новую цепь и всю дальнейшую дорогу, несмотря на приказ царя везти Василия без цепи, опальный боярин провел закованный. Из-за этого в Пелым Василия привезли едва живым, с опухшими ногами; его расковали, но помочь боярину было уже нельзя — он умер.

Романовых окружили охраной, чтобы влиятельный род не имел никакой возможности иметь связь с миром. Сопровождавшим нужно было следить, чтобы никто не подходил на остановках к заключенным и не говорил с ними, и уж тем более не передавать никаких писем. Тому, кто посмел заговорить с Романовыми, грозили пытки в тюрьме.

Большинство Романовых не пережили ссылки: они либо погибали от плохих условий, либо их специально морили голодом. Умерли братья Александр, Михаил и Василий Никитичи.

В 1602 г. Ивана Никитича, детей Федора Никитича и его сестру переводят в романовскую вотчину, село Клины — видимо, как демонстрация Годуновым соболезнования потерям семьи. Будущий царь, Михаил Федорович Романов, воспитывался своими тетками, пока его отец и мать томились по разным монастырям. Семья воссоединится только в 1607 г.

Глава 2. Страдания Филарета

За Филаретом, насильно постриженным в Антониево-Сийском монастыре, разлученным со своей семьей, тоже следили. У нас нет ни дневников, ни писем, оставшихся от него, но благодаря слежке за старшим Романовым мы получили некоторое представление о динамике его переживаний.

Например, в 1602 г. он был в отчаянии из-за разлуки с семьей. Филарет не знает, жива ли его жена, с кем остались его дети; подслушавшие Филарета свидетели передают его речь в отписке царю:

«…лихо де на меня жена да дети, как де их помянешь, ино де что рогатиной в сердце толкнет; много де иное они мне мешают; дай, Господи, слышать, чтобы де их ранее Бог прибрал, и яз бы де тому обрадовался; а чаю де, жена моя и сама рада тому, чтоб им Бог дал смерть, а мне бы де уж не мешали, я бы де стал промышляти одною своею душею».

Однако в 1605 г. поведение Филарета любопытным образом меняется: опальный боярин начинает бесчинствовать и смущать покой монахов. Пристав Богдан Воейков писал царю: однажды в ночи Филарет выгнал старца Илинарха, приставленного к нему в келью, и запретил ему ходить за собой.