Ромул

Тем не менее, поскольку у Нумитора были дети — сын Эгест (Лавз, Энит) и дочь Рея Сильвия (Илия), которые имели право наследования, Амулий не мог быть спокоен за свою власть и вознамерился уничтожить потомство брата. По свидетельству Дионисия Галикарнасского, Амулий «сперва завлекает только ещё взрослеющего сына Нумитора Эгеста в лес и подбивает на охоту, предварительно устроив в потайном месте засаду. Решившего же поохотиться племянника он приказывает убить и подстраивает всё так, чтобы после злодеяния разнёсся слух, будто юноша погиб от рук разбойников. Однако надуманная ложь не заслонила Амулия от правды, которую он пытался скрыть, и у многих вопреки опасности достало смелости говорить о том, что было действительно содеяно. Нумитор прознал об этом, но предпочтя расчёт чувству, притворился, что ничего не ведает, решив отложить возмездие до более подходящего случая. Амулий же в уверенности, что преступления в отношении отрока остались сокрыты в тайне, совершает второе, вот какое деяние: дочь Нумитора Илию, а, как именуют её некоторые, Рею и по прозвищу Сильвию, находящуюся в брачном возрасте, он назначает жрицей Весты, так, чтобы она не вошла в сношения с мужчиной и не родила мстителей за свой род. Не менее пятилетнего срока нужно было священным девам оставаться безбрачными. На них была возложена обязанность поддержания неугасимого огня, и все другие таинства, что были установлены законом и исполнялись девами ради общего блага. Амулий же воспользовался для своих целей благовидным предлогом, как бы во имя чести и славы рода. Притом, он не сам вводил закон, а принудил брата последовать общему правилу, ведь в обычае (причём добром) у альбанцев было назначать служительницами Весты самых знатных девственниц. Нумитор же почуял, что брат руководствуется в этом отнюдь не лучшими побуждениями, но не стал проявлять гнев, чтобы не вызвать недовольства народа, и затаил в себе обиду за эту каверзу»⁹⁰.

Культ Весты существовал в Италии с глубокой древности. Как известно, Веста считалась богиней, олицетворявшей огонь домашнего очага, а также огонь очага всей общины. Прислуживали богине особые жрицы — весталки, главной обязанностью которых было поддержание вечного огня на священном очаге в храме Весты. Огонь должен был гореть постоянно, день и ночь в течение целого года. Если вследствие невнимательности одной из весталок или по какой-то другой причине он потухал, это считалось весьма мрачным предзнаменованием. Провинившуюся весталку, как правило, жестоко наказывали, а огонь возобновляли путём проведения особых священных обрядов. Кроме того, весталки собственноручно мололи муку и готовили соль, из которых составляли особую смесь, использовавшуюся во время праздничных жертвоприношений.

Все весталки должны были соблюдать непорочность, поскольку сама богиня была девственно чистой, как и олицетворявший её священный огонь. Нарушившая обет целомудрия весталка не имела права прикасаться к очагу общины и поддерживать неугасимый огонь, так как считалось, что она неминуемо осквернит его своей нечистотой. За потерю невинности весталок в древности забивали палками или сбрасывали со скалы; позднее их стали заживо закапывать в особую могилу и оставляли умирать.

Сделав Рею Сильвию весталкой, Амулий как будто бы обезопасил себя от притязаний потомства Нумитора на трон Альба-Лонги. Нумитор же в этой истории показал себя, прямо скажем, слабым и безвольным человеком, даже не пошевелившим пальцем, чтобы отомстить за своих детей.

Но, судя по дальнейшим событиям, Амулий рано праздновал победу. По словам Дионисия Галикарнасского, «четыре года спустя Илия посещает как-то священную рощу Марса ради святой воды, которую она намеревалась использовать для жертвоприношений, и в этом святом месте подвергается насилию со стороны кого-то. Некоторые рассказывают, что это был один из женихов девушки, влюблённый в неё с детства. Иные же сообщают, что это был сам Амулий, скорее не из похоти, а по злому умыслу, прикрытый доспехами, в которых он собирался выглядеть устрашающе, так что смог сделать свою известную всем внешность неузнаваемой. Большинство же предпочитает сказ о явлении божества, которому принадлежала эта роща, и наряду с этим о многих других божественных знамениях, возбуждающих чувства, а именно: о затмении солнца, о тьме и мраке в небе. Видение имело необычайно дивный облик, который превосходил человеческий статью и очарованием. И, говорят, что надругатель, утешая горюющую деву, произнёс нечто такое, что прояснило его божественную сущность, — что нечего огорчаться из-за приключившегося, ибо она вступила в союз с божеством, владеющим этой местностью, и произведёт на свет двух мальчиков, самых могучих среди людей по доблести и по воинственности. Изрёкши такие слова, он окутался облаком и, оторвавшись от земли, вознёсся ввысь»⁹¹.