Ромашка-3

А мать тычет пальцем на заставленный стол:

– Да! А я помогу Маше со стола убрать…

Я тут же протестую, уж что-что, а это смогу и без помощи:

- Нет ма, не надо, я сама.

- Подожди, это две минуты.

Не хочу терять ни секунды. Мое лицо невольно сморщивается:

- Не-е…

Заставляю мать присесть, в ожидании папы и сажусь рядом сама. Не могу наглядеться перед расставанием. Особенно когда они оба у меня такие счастливые и довольные, как сейчас.

- Мам, ты вся светишься!

- Ты нас с отцом вчера очень порадовала. Твой Роман такой приятный молодой человек.

Угу. Не спорю. Только это был не Роман. И у меня даже есть подозрение, кто был этим женихом-помощником. К нам уже приближаются Дорохина, которая еле прет красную мамину сумку, и отец с чемоданом-тележкой. Большие сумки ставятся на боковой модуль дивана, готовые к следующему рывку – на улицу. А отец тянется через стол передать маме ее сумочку:

- Держи.

Как раз в этот момент у Дорохиной начинает трезвонить мобильник в кармане джинсов.

- Ой!

Она извлекает его на свет и, посмотрев на дисплей, прикладывает к уху:

- А… Алло… Да, здрасьте… Какой номер? А… Спасибо.

Так они и такси успели вызвать? Перевожу взгляд то на мать, то на отца. А меня даже не спросили! Светка дает отбой, отключая мобильник:

- Ну, такси у подъезда, номер семь-три-ноль.

Как же мне не хочется отпускать их. Неужели, все? Растерянно поднимаюсь с дивана. Папа решительно разворачивается на выход:

– Ну что, по коням?

Я вдруг вспоминаю про апельсины и срываюсь с места:

- Подождите, подождите…

Несусь к холодильнику, а когда возвращаюсь с пакетом обратно, мать протестует:

– Ой, не надо Машуль.

- Как, не надо? Вы съедите. В аэропорту знаете, какие цены?

– Спасибо.

Света забирает у меня фрукты и засовывает в красную сумку. Меня раздирают эмоции, и я снова кидаюсь обниматься с матерью:

- Ма-ам, я вас так люблю!

Она похлопывает меня по спине:

- И мы тебя тоже…

А потом опять к отцу - с несчастным лицом и слезой в голосе:

- Па-ап!

Отец приобнимает меня:

- Знаешь, дочка, вчера ты не была такой эмоциональной. А тут… Не ожидал!

Зажимаю рот рукой, чтобы не разреветься и отворачиваюсь.

- Пап, ты только смотри, чтоб там мама далеко не заплывала, ладно?

- Не переживай, не переживай - без меня она даже в воду не войдет.

Сцепив руки у живота, вздыхаю и улыбаюсь им – как же здорово, что они приехали. Отец вдруг принимает строгий вид и грозит пальцем:

- А ты, знаешь, передай своему Роману, что если он вздумает тебя бросить, будет иметь дело лично со мной, договорились?

Пусть только вернется, а там мы разберемся. Сжав губы в тонкую линию в сопливой гримасе, киваю:

- М-м-м…

Светка снова вмешивается, пытаясь поторопить:

- Ну, что, долгие проводы лишние слезы, угу.

Отец разворачивается к дивану, чтобы снять с него сумку:

- Ну, что Светочка права. Все дочь, пока.

Мать присоединяется к отцу, и они оба двигаются к выходу. Дорохина подталкивает меня в спину двумя руками в том же направлении. Ну, да, им пора, и может быть для них, я веду себя неадекватно…, но они то, для меня, родные и любимые! Сморщившись, не могу сдержаться и хлюпаю носом, и хоть на минутку стараюсь их удержать:

- Мам, ну…

Отец оборачивается у дверей:

- Все, пока.

Хочу говорить спокойно, а получается какой-то надрыв:

- Мягкой посадки!

- Спасибо.

- Как прилетите, позвоните!

- Обязательно.

- Обязательно.

Родители топчутся возле двери, и я снова пытаюсь повиснуть у них обоих на шее:

- Обязательно! Да, подождите.

Пусть Светка и злобится, крутит у виска, и глазеет в потолок с кислой гримасой, но я же вижу, как маме с папой приятно, как они радостно млеют, чувствуя мою любовь. Я так редко с ними вижусь… Отец смущенно крутит головой:

- Ну, ну… Ну, все, все… Мать, пора нам… Машуль, ну, мы же не на фронт уходим, в конце концов.

Это еще как сказать. У меня тут каждый день фронт, могу и не выжить. Оглядываюсь к Дорохиной за поддержкой, да только напрасно - она снова торопит родителей, поднимая вверх сжатый кулак:

- Ну, до свидания вам. Синяя машина, семьсот тридцать.

Мама в ответ посылает в воздух чмоки:

- Спасибо, Светочка, ну, все.

Я еще раз призываю, срывающимся чуть ли не на плач голосом:

- Пока… Как прилетите, позвоните!

Уже с лестницы доносится:

- Обязательно, пока.

- Пока.

Сразу становится пусто и уныло, я огорченно закрывает входную дверь, и с обиженной физиономией марширую в гостиную, чтобы плюхнутся на боковой модуль, сложив руки на коленях и закусив губу. Ну, как так можно?! Только утром встретились и уже умотали. Можно подумать у них дочерей воз и маленькая тележка! Еще Светка со своей синей машиной. Как попугай «до свидания, семьсот тридцать», «до свидания, семьсот тридцать». Соплю и ругаюсь про себя… Потом все же срывающимся голосом ору на стоящую тут же рядом Дорохину:

- Вот чего ты лезешь, а?