Роман, в издательство

Макс понял, что мне надо переварить полученную информацию, и разрешил официанту принести еду. Наверное, у людей, получивших такое известие, должен напрочь пропасть аппетит. Но мне почему-то захотелось взять вилку и начать изучать то, что было на тарелке. По всей видимости, мой мозг не очень справлялся с той громадиной, которая на меня свалилась.

Мама скрывала от меня имена своих родителей и за 15 лет ни разу не сказала ни слова о них, и вот они… посыпавшиеся одна за другой тайны…

Я жевал какие-то шикарнейшие кулинарные изыски, абсолютно не чувствуя вкуса и не особо понимая, зачем я это делаю.

В действительность, конечно же, вернул Макс:

— Я узнал все про тех людей, у кого отжали издательский бизнес. У твоего деда не было других детей, кроме твоей матери, а у мамы не было никого, кроме тебя. Поэтому появление твоего Романа, аки внука Верхотурова Сергея Федоровича, мне совсем не нравится. Да, у жены писателя была еще дочь, но и у дочери была дочь, не сын. Так что и внука-пасынка, или как его еще назвать? — у деда нет.

А если мне не нравится этот Роман, то и твоя Софья мне не нравится.

— Я понял. Но каким боком мои родители к издательскому бизнесу писателя?

— Он завещание оставил, которое хранится в таком надежном месте, что его практически невозможно выкрасть и уничтожить и, тем более, как-то обойти. А по завещанию все его активы передаются твоей матери, а от нее — тебе. И дальше — только по наследству. Если родственников не остается — отходят государству. Я думал, поэтому тебя и не тронули. Вроде как живой, но в то же время ничего и не знаешь…

— Почему ты раньше не рассказал?

— Чтобы что? — как-то основательно спросил Макс.

Я не знал, что ответить…

— Чтобы подвергнуть тебя какой-нибудь истории типа той, что случилась с твоей мамой?

— А что с отцом?

— Он погиб в авиакатастрофе вместе с Артемом Поддубовиковым в Шереметьево. Хотел найти выход и защитить вас всех, обратившись к тем, кого лично знал, и кто, по его мнению, мог бы разрулить ситуацию. Но жизнь сложилась так, как сложилась… Возможно, все трое: и миллионер-чеченец, и Поддубовиков, и твой отец мешали кому-то одному.

Я подумал, что маму твою так же по-тихому убрали, и не стал докапываться, а оказалось вон как… Подстраховались они. Если ты взбрыкнешь, есть твоя мать. А ее, по логике вещей, запрятали в обмен на твою жизнь. Она сидит, молчит, не рыпается, а ты живой.

Я думаю, что-то случилось, если появились Роман и Софья, и дед еще этот приперся. Ты уверен, что это не гипноз? Ты почему уверен, что он призрак? Слушай! А может, это дед все инициировал, чтобы ты, наконец, узнал все?

— Ты думаешь, что дед может быть реальным человеком?

— А может, это какие-нибудь галлюциногены?

— Не знаю. Но первый раз, когда я увидел призрака, я с Романом ничего вообще не ел и не пил, даже если и хотели мне что-то подмешать.

— А гипноз?

— Гипноз? Не знаю, еще не думал…

— В любом случае, не раскрывай все карты перед Софьей, пока мы не выясним, на чьей она стороне. Кстати, а давай я с вами поеду, раз ты теперь один в писательском доме живешь. И вообще, по факту это твой дом.

Я задумался, пытаясь осознать:

— Стоп! Так это я — внук писателя? А зачем же он хотел, чтобы я из Романа сделал детского писателя?

— Вариантов, думаю, два. Или дед — это галлюцинация, внушенная тебе, или он на самом деле хотел сделать детского писателя из тебя. А Роман… не знаю. Просто призрак подстроился под ситуацию.

— Ты так просто рассуждаешь о призраках, как будто допускаешь возможность их существования в нашем мире.

— Серег, я тоже был на грани жизни и смерти. И ты не знаешь, через что прошел я, что видел, что чувствовал, что ощущал и что слышал… Без комментариев, как говорится.

— Ребята, нельзя так долго играть в молчанку! — раздался голос Софьи за моей спиной. Я вздрогнул. — Представишь меня? — целуя меня в щеку и присаживаясь рядом, пленяющим голосом проговорила любимая. Честно говоря, дрожь прошла по телу от осознания возможного коварства той, кого я всего несколько часов назад считал уже самым родным, а главное — единственным родным человеком на этой планете. Всего полдня, и как все перевернулось с ног на голову.

— Да, конечно, — с улыбкой, достойной Смоктуновского, произнес я. Злость захлестнула разум! Я был полностью согласен с Максом.

Пазл сложился. Слишком эта женщина была идеальной. А главное — бесстрашной. С незнакомым человеком в огонь и в воду, спасая и вытаскивая. Не бывает это просто так.

«Ты не знаешь женщин!» — вклинилась в мои размышления какая-то гадина в голове, желающая, чтобы все было так сладко, как было пару дней назад, почти без проблем и безмятежно.

«Не, не, не! Молчи! Макс прав! Она не просто так появилась!» — говорил внутри меня разумный.

«А может, это Роман враг, а она действительно в тебя влюбилась!» — подала голос в голове предательская сущность, которой хотелось верить, что бывают женщины «в русских селеньях», и любовь с первого взгляда существует.