Роман с убийцей

Суворова Лерыч знал хорошо. Нормальный мужик, хотя и пьяница. А вот Виталий Андреевич Валерке не понравился сразу. Морда у него хитрая, воровская. Такой смотрит тебе в глаза, а сам руку в карман запускает. Но раз начальство приказало, придется уважать рыжебородого. Хотя чего тут особенного? Можно и потерпеть.

Вез их с Суворовым рыжебородый Виталий Андреевич на своей недавно купленной «Ниве». Как оказалось, прапорщик Суворов тоже давно мечтал о такой машине и даже откладывал деньги на ее покупку. Они с рыжебородым всю дорогу только и болтали об машине. А Лерыч чтобы не скучать, зыркал по сторонам на улицы города, с которым теперь у него была связана частичка жизни.

Объектом, про который говорил майор Луцик, оказалась небольшая церковь на окраине Рязани. Как выяснилось, Виталий Андреевич состоял при ней старостой и непосредственно занимался ее ремонтом.

– Вот, смотри, Валерий, – уважительно обратился он к Лерычу, когда они вошли в храм. – Вот здесь фресочку надо будет обновить. Потом с иконостасом надо что-то решать. Видишь, как стерлись лики святых. А ты иконы пишешь хорошо. Так что давай, приступай. Это по твоей части. Решай, проблему.

Лерыч посмотрел на облупленные стены.

– А чего тут решать, когда вся краска облупилась.

Рыжебородый Виталий Андреевич заискивающе улыбнулся, разгладив рыжие усы, и сказал:

– А вот ты, Валерий, как раз здесь для того, чтобы все это безобразие, – указал он рукой на стену, – исправить. Стены надо расписать, а где возможно, освежить красочку. Одним словом – приступай.

Прапорщик Суворов стоял рядом, но в разговоре участия не принимал, тупым взглядом водил по стенам. Видя, что он заскучал, рыжебородый староста отозвал его в сторонку.

Лерыч услышал, что староста куда-то зовет Суворова и что-то там говорит про день рождения и про уже накрытый стол. Но завидовать не стал. Не до этого сейчас. Вон работы сколько, как минимум неделю здесь провозиться придется, а то и больше. Суворову что, он за Лерыча кистью водить не будет. Ему бы только водки попить. В окно Лерыч увидел, что староста с прапорщиком зашли в один из домов, стоящих рядом с церковью.

А Лерычу так еще спокойней, никто не стоит над душой, и после небольшого перекура, он приступил к работе.

Виталий Андреевич пришел часа через три посмотреть как идут дела. Работой Лерыча он был очень доволен, но расстроился, когда Лерыч сказал ему, что голубой и белой краски больше нет.

– Если дальше продолжать, то надо в магазин идти за краской, – сказал Лерыч, вытирая кисточки тряпкой смоченной в растворители.

– А так не получится? – спросил слегка озадаченный староста.

– А как я могу нарисовать небеса, – указал Лерыч на свод, – если у меня нет голубой и белой краски. Вы хотите, чтобы я изобразил их кроваво-красными? Тогда, пожалуйста. Красной краски тут полно. А вот белой и голубой – нет.

Лерыч посмотрел на тот дом, куда зашли староста с прапорщиком. Его окна были свежевыкрашенны, и сразу стало понятно, куда девалась краска.

– Вот что, Валерий… – староста посмотрел на рядом стоящий дом, в котором жил церковный сторож. Это его день рождения они отмечали. И причем так хорошо, что прапорщик Суворов уже отрубился, но говорить об этом зеку, староста посчитал неэтично. Да и самому ехать за краской не хотелось. Все-таки, выпивши он. Вдруг гаишники остановят.

– Твой сопровождающий, как бы это сказать… – замялся староста.

Лерыч пришел ему на помощь.

– Отдыхает?

Староста дохнул на Лерыча водочным перегаром, при этом кивнув. Потом сказал:

– Ты знаешь, где находится магазин?

Лерыч усмехнулся.

– Ну вы даете. А кто же мне покупает краски?

Рыжебородый с радостью достал из кармана тысячерублевку.

– Этих денег, надеюсь хватит?

– Вполне, – подхватил Лерыч.

Староста выглядел довольным.

– Сдачу возьми себе. Только не задерживайся там. За час управишься?

– Запросто, – пообещал Лерыч. Уже хотел идти, но староста, остановил его.

– Погоди. На, накинь спортивную куртку, – протянул он Лерычу куртку. – А то увидят тебя в робе, подумают, что ты сбежал из колонии. И постарайся, чтобы все нормально было. Я тебя отблагодарю, – пообещал рыжебородый.

Лерыч выскочил на улицу. Честно говоря, надоело краской дышать. Да и по городу есть повод прошвырнуться, на людей посмотреть.

Давно Лерыч не испытывал такой свободы. Он шел по городу один, без сопровождающего прапора. Шел и никто из людей не обращал на него внимания. И это было особенно приятно, ощущать себя таким же как все.

Купив две банки краски, он уложил их в сетку, но возвращаться обратно не спешил. Да и дураком надо быть, чтобы торопиться. Он еще не надышался свободой. А когда еще представится вот такой момент. Да и по городу пройтись охота.

Проходя мимо вокзала, Лерыч свернул к скверу. Там можно посидеть в тишине и о жизни зековской подумать. Вспомнить приятеля Пашу. Тот недавно прислал письмо. Пишет, как хорошо на свободе. Разве с этим будешь спорить. Только Лерычу до полной свободы еще ох как далеко.