Роман с убийцей

– Конечно, не справедливо. И знаешь что… за такое твою Танюху надо прикончить.

– И прикончу, – разошелся Паша. – Вот только выйду, и ей хана. А заодно и ее муженька на тот свет отправлю. Они там тешутся, а я тут… Обидно. – Зек отвернулся и заплакал.

Через три дня Пашу отпустили на свободу. Кончился его срок. И перед тем, как уйти, Мареев зашел к Лерычу в мастерскую проститься.

Лерыч посмотрел на него. Непривычно было видеть приятеля не в грязной зековской робе, а хоть и в старенькой, но чистой одежде. Вроде как и не он это. Вот только щетина на лице. Ее хоть на дню по два раза брей.

– Не хочешь на дорожку? – шутливо спросил Лерыч, кивнув на банку с клеем, стоящую на столе вместе с краской.

Паша улыбнулся.

– Не, – помотал он головой, потом сделался вдруг серьезным. – Бывай, Лерыч. Мне тебя будет не хватать. Ты один тут человек, – покосился он на остальных художников, сидящих за большим столом. Перед каждым лежали дощечки, на которых они старательно выводили лики святых.

Лерыч молчал. Так сделалось тоскливо на душе. Везет Паше. Сегодня же будет дома. Да и чего там ехать от Рязани до Москвы. Если бы Лерыча отпустили, бегом бы побежал. Но ему еще долго трубить тут.

Зная, что Лерычу посылки ждать не от кого, Паша сказал на прощанье:

– Если чего надо, напиши. Я пришлю, – пообещал он. И ушел.

В окно Лерыч видел, как он, одетый в поношенный спортивный костюм с сумкой в руке, пошел по дорожке к воротам.

Глава 18

С утра Лерыча вызвали к заместителю начальника колонии по режиму майору Луцику.

В кабинете кроме самого Луцика находился еще гражданский, рыжебородый толстячок с улыбающейся сальной рожей. Как только Лерыч вошел, рыжебородый уставился на него так, словно зек для него вещь, которую тот собирался купить. Осмотрел Лерыча со всех сторон и кивнул Луцику. Что означал этот кивок, Лерыч узнал, когда майор вдруг сказал:

– Вот что, Безруков. Ты у нас считаешься лучшим художником…

Лерыч воспринял сказанное Луциком как заслуженную похвалу. Хотя зачем ему похвала майора, когда так было на самом деле, и в колонии все это знают. Его картины частенько выставлялись в художественной галерее города. А начальство колонии не раз хвалили за такого художника.

– Ну вроде бы, – ответил Лерыч, как бы окончательное суждение насчет себя оставляя все-таки за майором, чтобы не рассердить того.

Луцик присоединился к общему мнению по поводу Лерыча и сказал безапелляционно:

– Ладно. Не скромничай. Так и есть, чего тут говорить, – он ненадолго замолчал, посмотрел на рыжебородого, потом продолжил: – Мы с начальником колонии посовещались и решили тебе доверить одно важное дело, – подчеркнуто произнес майор.

Лерыч уже понял, в чем заключалось это важное дело. Где-то что-то надо подрисовать, за этим сюда и приехал этот рыжебородый. С художниками в колонии так поступали часто. По договоренности с начальством, их вывозили с территории колонии, куда требовалось. А это могло быть все, что угодно. Последний раз, например, Лерыча возили реставрировать помещение, в котором должен был открыться ресторан. Причем, по заказу хозяина ресторана, Лерычу пришлось расписывать внутренний интерьер под старину. Получилось отлично. Хозяину ресторана работа заключенного художника очень понравилась. За работу Лерыча и сопровождавшего его прапорщика Суворова накормили по-царски. И прапорщик даже разрешил пропустить пару стопарей водки.

Сколько денег получил начальник колонии, Лерыч не знал. Но раз он использовал таким образом своих зеков художников, значит в том была выгода. И неплохая.

– Мы и раньше оказывали шефскую помощь нашим храмам, – говоря все это, хитрющий майор Луцик посмотрел на рыжебородого толстячка. Тот благодарно кивнул в подтверждение. А Лерыч вздохнул. Хороша шефская помощь, когда вкалывать приходится за пятерых. Бригаду реставраторов нанимать, большие бабки платить надо, а зеку что, пайку да глоток свободы, не считая прапора, который обычно от скуки мается да не знает куда себя деть.

Вот и на этот раз в кабинет к Луцику вошел прапорщик. Тот самый, по фамилии Суворов. Обычно он везде сопровождал Лерыча с художниками. Увидев его, майор Луцик произнес оживленно:

– Значит, так Безруков. Сейчас ты возьми с собой все, что тебе надо для работы и поедешь с Виталием Андреевичем. Там есть работенка по твоей части. Где чего подрисуешь, подмажешь. В общем, давай, – махнул Луцик на дверь и добавил: – Прапорщик Суворов будет тебя сопровождать, чтобы никаких там недоразумений не возникало. Смотри, Безруков, не подведи нас. Честь колонии, – сделал майор ударение, подчеркивая этим значимость родного учреждения.

– Не подведу, гражданин начальник, – пообещал Лерыч. Все-таки, там за воротами, лучше чем здесь.

– Я рад, что ты меня правильно понимаешь, – кивнул майор Луцик. – Поезжайте, – благословил он и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.