Роман с Постскриптумом

Каковы же они, вершители судеб мира? Расскажу о тех, с кем были личные встречи и кого доводилось наблюдать не только издали.

Хорошо известный в России, ныне покойный Джон Маккейн был противником Барака Обамы на президентских выборах 2008 года. Он мне запомнился как седой импозантный сенатор с галантными манерами. С таким Маккейном я познакомилась на форуме в январе 2013 года — перед дебатами по Сирии, на которые пригласили моего мужа (в то время — председателя Комитета Госдумы по международным делам), бывшего главу разведки Саудовской Аравии и еще нескольких важных персон из Европы и с Ближнего Востока.

Когда Алексей представил меня Маккейну, тот расплылся в голливудской улыбке, быстро отошел от своей американской компании и спросил, не хочу ли я кофе. Когда я оглянулась в поисках официанта, он любезно сказал:

— Что вы, что вы, они будут очень долго ходить, я сам принесу.

И действительно, пружинистой, совсем не стариковской походкой направился в угол заполненной людьми комнаты и уже через минуту принес мне большую чашку дымящегося кофе. Протянув ее, как призовой кубок, произнес:

— Мы, американцы, пьем много кофе. Вас устроит такая большая чашка?

Я его поблагодарила, а он поинтересовался, была ли я в Америке. Когда я ответила, что была — и не раз, Маккейн стал живо расспрашивать о моих впечатлениях.

— Я актриса, далека от политики, так что мои впечатления в основном носят гуманитарный характер… Могу рассказать о людях, с которыми там встречалась, — улыбнулась я.

— Вот-вот, именно это и составляет политику, — подхватил сенатор, — именно к таким впечатлениям политикам и нужно прислушиваться.

Тогда же он попросил Алексея устроить ему встречу в Москве с Путиным. Так мы мило беседовали до тех пор, пока участников дискуссии не позвали на сцену.

Я вошла в зал в благостном расположении духа, вспоминая, как когда-то Буш, заглянув в глаза Путина, посчитал, что увидел его душу. Так и я, заглянув в глаза американского сенатора, подумала, что сумела увидеть его душу — душу вполне приятного человека, которого все почему-то считали «ястребом». Но как только начались дебаты, Маккейн мгновенно поменялся: его глаза стали холодными, он мрачно сжал челюсть и стал похож на бойцовскую собаку. Как известно, Маккейн был военным летчиком, воевал во Вьетнаме, был сбит советской ракетой и долго находился в плену. А в Сирии он горячо поддерживал боевиков и был категорическим противником нашей политики в этой стране. Кстати, я его позже ввела в мой приключенческий роман «Богиня победы».

Давос-2013: перед дебатами по Сирии. А.К. Пушков с сенатором Джоном Маккейном и другими участниками дискуссии

Ни один Давосский форум не обходился без Джорджа Сороса. Как-то мы ехали с мужем по Rue de Promenade — главной улице Давоса — и вдруг увидели, что недалеко от конгресс-холла стоит пожилой мужчина благообразного вида и ждет шаттл, который развозит участников форума по гостиницам.

— Алеша, это же Сорос! Давай его подвезем, — предложила я.

Тогда этот финансист и сторонник «смены режимов» имел в России иную репутацию, чем сейчас: он выступал против войны в Ираке, громко критиковал действия администрации Буша-младшего, активно общался со многими российскими политиками. Помню, как-то мой муж разговорился с Григорием Явлинским, они начали спорить, и в этот момент к нашему столу подошел Джордж Сорос. И спросил, о чем идет дискуссия у этих «вечно спорящих русских». Узнав, в чем суть, он задумался. «Я вам отвечу словами старого раввина: ты прав, сын мой, — сказал он, обращаясь к Григорию. И затем добавил, повернувшись к Алексею: — Но и ты тоже прав». Это известная еврейская притча, смысл которой в том, что у правды есть много сторон. И вот этот самый Сорос, один из самых богатых людей мира, стоял у дороги в ожидании шаттла.

Мы его подвезли до гостиницы, в которой он остановился. Он нас поблагодарил, а затем я часто видела этого человека, который беседовал с заговорщицким видом то с Борисом Березовским, то с главой Всемирного банка, то с директором Международного валютного фонда, то с Михаилом Ходорковским.

В разные годы Россия была представлена в Давосе разными людьми. Туда приезжали и Владимир Путин, и Дмитрий Медведев, и Евгений Примаков, и Андрей Костин, и Анатолий Чубайс, и Борис Немцов, и Ирина Хакамада, и Олег Дерипаска, и Герман Греф, и Вагит Алекперов, и многие другие. Там собирались люди нередко противоположных убеждений и взглядов на развитие страны, да и на внешний мир. Причем все оказывались рядом, чего в России, естественно, не происходило.

Помню, как однажды вечером Михаил Ходорковский, высказывая свои взгляды на внешнюю политику, доказывал моему мужу:

— Нам нельзя ссориться с американцами, они мощнее нас. Нам, наоборот, нужно им сказать: мы маленькие, слабые, не трогайте нас…

На что Алексей ответил, что страна с тысячелетней историей, с такой огромной территорией, 145-миллионным населением и ядерным потенциалом, сравнимым с американским, не может прикинуться маленькой и слабой, да ей и не поверят.