Роман с мертвой девушкой

Политическое вещание доверили бойкому журналисту Гондурасову (высланному из Ирана за шпионаж в пользу Чехии). Мелко тряся булавочных размеров маковкой с жидкой пуховой опушкой, он вещал: слоны размножаются медленно (он сам это видел), а мыши плодятся быстро (что каждому известно), поэтому, дабы сохранить поголовье великанов с бивнями, надо уничтожить популяцию хвостатой мелюзги. И пояснял: есть народы, которые плодятся быстро, а есть, которые к размножению относятся ответственно, их приходится подталкивать в койку демографическими законами и материальным поощрением и вообще — стимулировать рождаемость принудительным искусственным оплодотворением (что опять-таки свидетельствует о приверженности научному прогрессу)… Ему вторил некогда опальный, а теперь назначенный консультантом Душителева по проблемам национальной безопасности историк-конфликтолог (так он просил его называть) Вермонтов, прибывший из многолетней эмиграции и сразу взявший под контроль половину вечернего вещания. Лейтмотив его вклиниваний в самые разные передачи был: евреев турнули из Египта, Месопотамии и прочих дальних недальновидных стран слишком поздно, а турки обошлись с армянами чересчур лояльно, но сами процессы изгнания и резни чужаков следует признать легитимными и позитивными, поскольку некоренные отщепенцы всегда встречают в штыки прогрессивный настрой титульных, то есть законно проживающих на колонизированных пространствах предыдущих завоевателей. Новая пропагандируемая Вермонтовым идефикс обосновывала необходимость каленым железом выжигать колхозные и городские рынки, где хозяйничают приезжие из дальних областей, зато привечать пункты приема стеклотары, куда стекаются для освоения навыков торговли деклассированные элементы из близлежащих ночлежек (об этом начинании, способном возродить былые купеческие династии, конфликтолог, последователь Ключевского, Пестеля и Столыпина, сочинил объемистый трактат «Триста лет врозь» и теперь зачитывал из него пассажи в передаче «Без протокола — значит и без прокола»).

Татуированный, освобожденный и доставленный под конвоем из мест лишения свободы рецидивист Назонов (досрочно выпущенный за примерное поведение — на нарах он никого не прикончил, тогда как в мирной жизни зарезал семерых) повествовал об успешной борьбе стражей правопорядка с преступностью и агитировал безоговорочно доверять милиции и вкладывать сбережения в созданную им и его подельниками (совместно с министерством внутренних дел) кассу взаимопомощи «Караул»… Полуграмотный, доучившийся в школе лишь до пятого класса диск-жокей Чухно-Валдайский, ухитрявшийся повелевать танцульками сразу в семи ночных клубах и пяти дискотеках (в связи с чем увенчал себя самовольно присвоенным титулом «король богемы»), призывал бдительных завсегдатаев злачных мест сообщать по «телефону доверия» обо всех замеченных ими случаях чрезмерных ресторанных трат и наиболее крупных выигрышах в казино, при этом не забывал добавить: доносы и прочие письменные обращения в налоговую инспекцию следует строчить по возможности без орфографических ошибок…

Трудовому воспитанию молодежи была посвящена документально-хроникальная перекличка ремесленных училищ «Забить болт», ее попеременно осуществляли потомственный сапожник Шилов и сменявший его почетный слесарь-сантехник Мылов. Грудникам и сосункам предназначалась пятнадцатиминутная «Детская неожиданность», ее проворили актриса Аглая Страшенная и сенатор Никодим Стервятников.

Особое внимание уделялось религиозной морали. Утреннюю «Проповедь с Нагорной» (вечером она повторялась для детей под названием «Сказки дядюшки Ирода», а ночью транслировалась уже под тайтлом «Изыди, то есть отзынь!») читал смахивавший на короля треф батюшка Гермоген Кликушин (в миру Иван Потустороннев), он же проводил увлекательнейшие розыгрыши лотерей в рамках учебно-познавательной дисциплины «Бог не фраер. Школа начинающего крупье» и давал инструкции в сумасшедше популярной «Антологии карточных фокусов», призванной готовить будущих участников мирового чемпионата по бриджу.

— В письмах вы спрашиваете: что значит — поступать по-христиански? — шмелиным басом гудел священник-иллюзионист и отвечал, почесывая подбородок массивным золотым крестом, висевшим на его шее изнуряющей веригой. — Объясняю. Рядом с моей обителью обнаглевшие безбожники открыли ларек дешевого сельхозинвентаря. И составили конкуренцию моему табачному киоску. Я шепнул друзьям, тем, что приходят замаливать грехи: краж, убийств, взяткодательств — и они, помолясь, шарахнули по вражьему гнезду из гранатомета… Устранили нечистых… Изгнали торгующих…