Рома едет в Кремль

Совершенно справедливо рассудив, что война войной, а прием пищи всегда должен быть по расписанию, я дал приказ личному составу разместиться за столом и достать остатки наших продуктов. Пока Рогалик и Жорик накрывали завтрак, я бегло осмотрел стоявший в углу комнаты довольно обширный буфет. Нижняя часть его была заставлена бутылками, на которых я увидел забытые уже этикетки „Киндзмараули“, „Хванчкара“, „Оджалеши“, „Цоликаури“… Никаких тебе акцизных марок и контрэтикеток, просто надписи „Самтрест“ и „Тбилвино“, а под названием напитка номера: № 22, № 23 и т. д. На всякий случай я попросил Шурика открыть одну бутылку, и тут нас постигло разочарование: вино было безнадежно испорчено и напоминало что-то типа вязкого гранатового соуса. Зато найденный нами коньяк „Тбилиси“, на этикетке которого не было даже даты, оказался превосходным. Выпив по рюмочке в целях поднятия аппетита, мы закусили деликатесный напиток тушенкой с немецким консервированным хлебом. А потом, проглотив по капсуле фенамина, мы запили его абсолютно не испортившейся за десятилетия водой боржоми. Вот только на дне у нее был небольшой осадок, что, впрочем, на вкусовых качествах не сказывалось…

Думаю, что наши пытливые читатели уже догадались, что на этот раз мы, по всей видимости, попали в комнату отдыха самого товарища Сталина. Я так и представлял себе его, в расстегнутом кителе, без сапог, лежащим на оттоманке и просматривающим специально для него транслируемую телепередачу и читающим книгу. Какая-то книга, кстати, лежала на маленьком столике рядом с лежанкой генералиссимуса. При этой мысли мне стало немного не по себе, но я отогнал грустные мысли о покойном тиране прочь и постарался сосредоточиться на том, что мы будем делать дальше. В это время раздался приглушенный стальными дверями взрыв, и наше помещение основательно тряхнуло.

— Все, хана „Триаде“, — сказал подполковник. — В кабинете и коридоре вряд ли кто-нибудь остался в живых. Так что ты, Иван Васильевич, можешь чувствовать себя спокойно.

— Как мы, китайцы, любим говорить, „Доверяй, но проверяй“, — сказал Цан. — У „Триады“ длинные руки, да и ноги тоже…

— Насчет рук не знаю, — сказал Рамиль, — а вот ноги они точно протянули, какими бы длинными они не были. Там, почитай, килограммов двадцать в тротиловом эквиваленте рвануло плюс еще гранаты…

— Итак, друзья мои, как говорил великий спортивный комментатор Николай Озеров: „Последние усилия спортсменов…“ Судя по данным Ивана Васильевича, а я ему верю, мы должны выйти отсюда и подняться на один пролет вверх, после чего сможем проникнуть в святая святых — главный траурный зал Мавзолея. Задача наша будет состоять в следующем: мы раскладываем наши талисманы вокруг саркофага (там для них есть специальные выемки) и смотрим, что будет происходить. А вот что будет происходить на самом деле, неизвестно никому, поскольку серьезно противостоять ленинской мумии за 85 лет не решался никто. Вы же знаете, что Сталина, хозяина этой комнаты, кстати, к примеру, без проблем вынесли в шестьдесят первом, а с Лениным что-то никак не получается. Вроде и власть сменилась, и люди в стране другие, а проклятие незахороненного вождя так и висит над нашей страной. И без Сатаны тут точно не обошлось. Вспомните, сколько препятствий, и каких, нам пришлось преодолеть. А осталось сделать всего один шаг. Но он, предупреждаю, будет самым трудным. Если мы боролись с приспешниками дьявола или просто бандитами, то сейчас встретимся, если говорить в соответствиями с их понятиями, с самим „смотрящим“ по нашей стране. Так что, как говорили в старину господа мушкетеры: „Один за всех!“

— И все за одного! — хором ответили мои верные соратники и стали в очередной раз проверять вооружение и амуницию…

Высокая дверь из мореного дуба, которая выходила на лестницу, ведущую к гробнице, оказалась не заперта. Это мне активно не понравилось, потому что теперь я в каждом беспрепятственном передвижении видел какой-то подвох. Тем не менее мы быстро поднялись по черным гранитным ступеням наверх и остановились у такой же черной металлической двери, которой, похоже, было суждено стать последней в нашем путешествии. Рамиль, шедший первым, повернул бронзовую ручку и потянул дверь на себя. Она мягко и беззвучно открылась, и мы увидели гробницу Ленина сзади, оттуда, откуда наблюдать ее могли лишь избранные. Мы вышли к саркофагу и обнаружили, что мумия находится чуть выше уровня наших глаз. Взглянув на свой „Ролекс“, я обнаружил, что он показывает 7.40. Достать талисманы! — дал я короткую команду.