Рольф в лесах

«С темнотой» означало «под вечер», и Рольф направился в лес, когда солнце склонилось к горизонту, потому что в жаркие часы дня олени обычно прячутся в глухой чаще. Рольф знал, что идти ему следует против ветра, ступая как можно тише. Дул лёгкий юго-западный бриз, а потому он повернул на юго-запад, иными словами — пошёл вдоль берега озера. Оленьих следов и других признаков их присутствия по соседству более чем хватало, но и результате выбрать один какой-то след было невозможно. Рольф решил просто идти вперёд, положившись на свою бесшумную походку и счастливый случай. Ждать ему пришлось недолго. В кустах на небольшой полянке к западу он заметил какое-то движение. Но тут же всё замерло: то ли предполагаемый олень застыл на месте, то ли незаметно ушёл. Ему вспомнился один из мудрых советов Куонеба: «Никогда ничего не решай, пока не удостоверишься». Надо было выяснить, кто же там двигался, и Рольф окаменел в ожидании. Прошла минута, другая — много минут, долгое время. Он продолжал ждать, но куст казался просто кустом. И тут его одолело сомнение: наверное, он ошибся. Однако закон лесной жизни требовал установить, что это такое было. Он несколько раз проверил направление ветра, сначала лизнув палец, — ответ был: юго-западный; затем подбросив травинки — ответ был: да, юго-западный, но на полянке поворачивает к югу. Следовательно, подкрасться к подозрительному кусту с севера можно было без опасений. Он проверил ружьё и медленно двинулся в избранном направлении, тщательно выбирая дорогу, чтобы не задеть ветки и не наступить на сухой сучок. Каждый шаг требовал предварительной проверки: он приподнимал ногу и смотрел, куда её безопасно поставить. После каждого шага он замирал, прислушивался и обводил взглядом лес. От искомого куста его отделяло не больше ста ярдов, но Рольф потратил на свой путь пятнадцать минут, не раз невольно вздрагивая, когда вдруг вспархивала синица или дятел принимался барабанить по стволу. Его сердце стучало всё громче и громче — ему казалось, что стук этот разносится далеко вокруг. Но он продолжал красться вперёд и в конце концов достиг зарослей, которые так его заворожили. Тут он застыл на целую минуту, напряжённо в них вглядываясь, затем, вновь проверив ветер, начал медленно обходить кусты по дуге к западу.

Преодолев прежним способом двадцать ярдов, Рольф увидел следы большого оленя, совершенно свежие, и сердце у него заколотилось как бешеное. Оно словно гнало всю кровь ему в горло, так что стало трудно дышать. Мальчик решил пойти прямо по следу и, взведя курок, сделал осторожный шажок вперёд. И тут же пронзительно закричала голубая сойка, словно посмеиваясь над его еле сдерживаемым возбуждением. Ещё несколько медленных, аккуратных шажков, и позади него раздался громкий свистящий звук. Мгновенно обернувшись, Рольф увидел прямо перед собой великолепного самца оленя, одетого короткой голубовато-серой шерстью. Тот, кого он так долго выслеживал, стоял на расстоянии каких-то тридцати ярдов, ничем не заслонённый, повёрнутый боком. Несколько секунд, одинаково окаменев, они смотрели друг на друга, затем Рольф плавным движением поднял ружьё на изготовку, а олень всё стоял как вкопанный. Ружьё-то он поднял, но, увы, оно позорно дёргалось и тряслось. Чем твёрже старался держать его Рольф, тем больше оно плясало у него в руках, а затем подлое ружьё заразило своей трясучкой всё его тело. Он еле дышал, ноги у него подгибались, руки дрожали, а тут олень повернул голову, чтобы лучше разглядеть, что, собственно, происходит, поставил хвост торчком, и мальчик, стиснув зубы, спустил курок. Бах! Олень лёгким прыжком скрылся из виду.

Бедный Рольф! Как он презирал себя, как проклинал! Каких-то тридцать ярдов, неподвижная цель, широкий бок, хорошее освещение, крупный олень — чистый промах! Да, вон дырка, пробитая пулей в стволе в пяти футах над головой оленя.

— Я никуда не гожусь! — простонал мальчик. — Охотника из меня никогда не получится!

И он медленно побрёл к хижине. Куонеб вопросительно посмотрел на него: конечно, он слышал выстрел. И увидел перед собой уныло поникшего юнца, который в ответ на его взгляд только мотнул головой и повесил ружьё на место, злобно стукнув прикладом. Куонеб снял ружьё, протёр его, прочистил, снова зарядил, а потом повернулся к Рольфу и сказал:

— Нибовака, тебе плохо. Ак! А знаешь почему? Тебе повезло, но у тебя началась оленья лихорадка. Так в первый раз бывает со всеми. Пойдёшь снова завтра и добудешь оленя.

Рольф ничего не ответил, и Куонеб испытующе спросил:

— Ты хочешь, чтобы пошёл я?

Самолюбие Рольфа было задето, и он решительно сказал:

— Нет. Я опять пойду прямо с утра.