Роль

На маленькой сцене "Вертепа" исполнялся цыганский танец. Бежин, одетый в шелковую рубаху с широкими рукавами, с блестящими волосами, прилизанными бриолином мастерски импровизировал фламенко, но его не замечали - внимание было приковано к стриптизерше. Щелкая кастаньетами, она снимала одну юбку за другой, вдохновенно отбивая замысловатую чечетку. Павлов поднял бокал. - Выпьем за помин души незабвенного друга? - Не ерничай, - попросил Широков. - Земля ему пухом и царствие небесное. Они выпили, не чокаясь. Мизинцем с дорогим перстнем Павлов слегка сдвинул бархатную портьеру кабинета, взглянул на танцовщицу. Зуб его блеснул. Широков знал, что это означает, но ему было не до танцев. - Почему они не звонят? - Кто? - спросил Павлов. - Передали они деньги? - А если нет? Широков посмотрел на него внимательно, но Павлов глядел на сцену, где дело дошло до интимных частей туалета. - Я бы не стал шутить с Левушкой, - сказал Широков. - Да кто он такой? - возразил Павлов. - Ты его видел? Широков зябко передернул плечами. - Слава, Богу, нет. Но шутить я с ним все равно не стал бы. В зале праздновала компания молодых людей. Старший поднялся с бокалом. - Хочу выпить за криминал. За столом зашумели, послышался смех. - Вот, говорят, что мафия бессмертна, так? А пока есть криминал, будем и мы. За нас и за мафию! Компания дружно выпила. - Логично, - согласился Павлов. - А пока есть они, будет и криминал. Бойцы. - Можно? - В кабинет проскользнул мэтр. - Извините, к вам пришли. - Кто? - спросил Широков. - Вроде, из ваших... - Мэтр подобострастно глядел на Павлова. - Так в чем дело? - с раздражением спросил Широков. - Они мокрые... И пахнут. Парень с кейсом и дикими глазами пробирался меж столиками. Мэтр брезгливо посторонился пропуская парня в кабинет. Павлов нахмурился. - Что случилось? Где Пиня? Да, говори, онемел ты, что ли? Что с Егоровым? - Нету их. - Парень протянул кейс Павлову. - Это они вам велели передать... - Кто? - Павлов щелкнул замками. Внутри кейс был испачкан кровью, он не сразу понял, что сморщенные кусочки мяса в углу чемодана - уши Пини. - Фу, гадость! - Павлов бросил кейс на пол, побледнел, его затошнило. Он налил минералки, выпил быстрыми глотками. - Исчезни, - приказал он парню, - не воняй здесь. Парень исчез. - Уберите это. Мэтр салфеткой поднял уши с ковра, сложил кейс, вышел. Широков, словно завороженный, глядел на действия мэтра, потом поднял на Павлова глаза, полные страха. - Значит, ты не отдал деньги?! На сцене голая танцовщица лихо отплясывала испанскую чечетку. Павлов молчал. - Толя, я не понимаю, почему?! - допытывался Широков. - Жалко стало? Павлов фыркнул. - Так тебе сейчас эта глупость дороже обойдется. Скупой платит дважды... - Но не трижды, - слабо возразил Павлов. - Не трижды, - согласился Широков. - Вдесятеро, в сто раз! Ты понимаешь, что ты уже покойник?! Павлов, глядя на обнаженную девушку, почесал возбужденное естество. - Пока нет. - Ты понимаешь, что так не делают? Это не по закону, не по понятию! - Плевать я хотел, - сказал Павлов.