Роковые камни Аркаима

Прошло еще некоторое время, Любава то погружалась в тягучий липкий сон, то приходила в себя, пока не услышала крики:

– Помогите! Здесь кто-то лежит! – Ее заметили соплеменники и окружили плотным кольцом. – Позовите Егора Змееборца! – крикнул кто-то из толпы, и пока мальчишки побежала за главой, люди стали шептаться: – Это Цыба… смотрите, ее амулет, ее роба… это Цыба вернулась… что у нее с лицом… она вернулась, теперь все будет хорошо.

Когда Егор Змееборец подошел к толпе, все уже знали, что в племя вернулась Цыба, и теперь с опаской перешёптывались.

– Цыба? – Егор Змееборец присел возле Любавы. – Ты вернулась? – Он подхватил ее на руки и понес в хижину, где она жила раньше.

– Все скоро наладится, – к толпе подбежал Харитон, – Любава ушла, скорее всего, она погибла в степи, а Цыба вернулась. Проклятие снято, спасибо богу Ярило, он принял жертву.

– Да, – кивнул головой Егор Змееборец, – Любава должна была умереть.

Любава очнулась от того, что чьи-то женские руки пытались ее раздеть, она открыла глаза и увидела свою подругу Аксинью, пытающуюся снять с нее шкуры. Рядом стояли еще две женщины, но их лица она не разглядела.

– Оставьте меня, – Любава отстранилась от их заботы, – оставьте меня одну! – прошептала она, и женщины сразу же отпрянули, слово знахарки для них было закон. Когда соплеменницы вышли из землянки, Любава плотно закрыла двери и придавила их изнутри большим камнем. А сама нашла в хижине остатки воды, налила ее в большой глиняный кувшин с большим горлом и принялась отмачивать повязки с лица и с рук. Когда окровавленные тряпки удалось снять, Любава достала из котомки мазь и густо нанесла ее на горящие от боли щеки, лоб, нос и кисти. Сняла с себя шкуры и рубище и только тогда заметила амулет Цыбы, висящий у нее на шее.

Любава легла на топчан и закрыла глаза. Чувствовала она себя намного лучше, а сейчас мазь еще больше смягчила боль, и получается, что ей очень повезло, потому что она вернулась из степи живая. Но ее проводила до племени Цыба, и если бы не знахарка, Любава бы сейчас уже была мертва. Старуха отдала ей свой амулет, целебную мазь, а сама снова пропала, но как это возможно и где знахарка прячется? Ведь Егор Змееборец, Харитон и Микола обследовали все земли вокруг их племени, когда она пропала, и ничего не нашли. Да и невозможно выжить одной в степи, да еще и в лютую зиму. Но Цыба жива, и она помогла Любаве, но зачем? Ответ на этот вопрос пришел сам собой: теперь Любаве, чтобы выжить, придется притворяться Цыбой, принимать роды у всех женщин в племени, лечить, успокаивать, делать заговоры и исполнять ритуалы жертвоприношений. К тому же она теперь никогда не сможет выйти замуж и родить ребенка, получается, что ей придется делать все то, чего она делать не хотела. А это значит, что Цыба добилась своей цели, и теперь Любава стала главной знахаркой в племени.

С другой стороны, Любаву очень волновало, что она не могла вспомнить, когда появилась Цыба в степи и куда она потом исчезла? Было такое ощущение, что у знахарки есть тайный подземный ход, который позволяет ей передвигаться незаметно и быстро. А это значит, что бабка в любой момент может появиться в племени, и ее, как самозванку, закидают камнями. Или Цыба больше никогда не вернется домой, и теперь Любава будет играть ее роль всю оставшуюся жизнь?

– Как только сойдет снег и заживут раны, – решила Любава, – я вернусь на место своего ночлега в степи и поищу там подземный ход.

Она хотела встретиться с Цыбой и задать ей главный вопрос: а что же будет дальше?

Наши дни

Психотерапевт дала возможность Лизе прореветься, успокоиться и осторожно продолжила беседу:

– Ты вы говорите, что детей у вас забрала опека в интернат, а муж находится под следствием о педофилии и убийстве ребенка? И вы тоже под следствием?

– Только как одна из шести подозреваемых в деле об убийстве Кристины, – услышав из уст психолога «короткое резюме» ее сегодняшней ситуации, Лиза ужаснулась, как, как такое возможно, что всего за три месяца ее жизнь просто рухнула в пропасть?

– Если следствие докажет, что Владимир действительно педофил и убил дочь наших друзей, то я превращусь из подозреваемой в свидетеля. А пока все под следствием, детей из семьи забрала опека. – Лиза больше не могла плакать, но и не плакать она тоже не могла.

После того как Владимира арестовали и посадили в СИЗО на девяносто дней, а детей прямо из школы изъяли органы опеки, Лиза все время находилась в непрекращающемся кошмаре. Она не могла спать, не могла есть, к тому же ее в течение двух часов уволили с работы, поэтому она все время находилась одна в четырех стенах дома и просто сходила с ума. После двух суток непрерывного плача и бессонницы Лиза увидела в конце коридора щенка и поняла, что у нее начались галлюцинации. Она выпила лошадиную дозу успокоительного, уснула, а когда проснулась, первым делом пошла к психотерапевту, благо, деньги у нее еще были. Она должна оставаться сильной и здоровой, чтобы защитить себя и сыновей, она должна стать мальчикам опорой, она должна все это выдержать и не сломаться…