Роковой выстрел

По его достойному трупа лицу текли струйки пота, а на углах рта, как совершенно верно подметил один из фермеров, выступили пузырьки сероватой пены.

Челюсти были сжаты отчаянным усилием воли, потребовавшим напряжения всех сил души.

Это отвратительное лицо никогда не изгладится из моей памяти и до дня моей смерти будет мерещиться мне во время сна.

Я дрожала всем телом. Я отвернула голову прочь, питая напрасную надежду, что фермер окажется прав, и что все экстравагантности этой личности объяснятся сумасшествием.

Когда Чарли, зарядив карабин и с довольным видом стукнув ладонью по прикладу, начал укладываться на указанное ему место, кругом воцарилась торжественная тишина.

— Превосходно, мистер Чарльз, превосходно, — сказал старик-сержант Мак-Интош, старшина нашей команды. — Расчет и твердость руки — и ваше дело в шляпе.

Мой Чарли, уже лежа на траве, ответил старшему солдату улыбкой и начал прицеливаться среди мертвой тишины, позволявшей расслышать шелест травы, колыхаемой легким бризом.

Он целился около минуты времени.

Он уже как будто готовился нажать собачку карабина; глаза всех были обращены на далекую мишень, как вдруг стрелок вместо того, чтобы выстрелить, покачнулся, стоя на коленях, и выпустил из рук карабин.

Все были страшно удивлены смертельной бледностью его лица, по которому ручьями струился пот.

— Мак-Интош, — странным задыхающимся голосом заговорил он, — между мной и мишенью стоит кто-то.

— Что — между вами?.. Да нет, там никого нет, сэр, — сказал видимо пораженный сержант.

— Сюда, друг мой, сюда! — кричал Чарли, хватая его за руку и поворачивая лицом к мишени. — Неужели вы не видите его прямо на линии выстрела?

— Там нет ни души, — закричало с полдюжины голосов сразу.

— Как так ни души? Ах, и в самом деле, это мне показалось, должно быть, сказал Чарли, проводя рукой по лбу. — А все-таки я могу поклясться… Ладно, давайте сюда карабин.

Он снова лег на землю, и медленно поднял оружие к плечу.

Но едва он приложился, как издал громкий крик и поднялся на ноги.

— Ну, сказал он, — повторяю вам, я ясно вижу его. Это человек в серой куртке вашей команды, и страшно похож на меня. Да — это мой двойник. Вы что ж это — сговорились дурачить меня? — злобно заговорил он, обращаясь к толпе. Ну-с, неужели найдется кто-нибудь из вас, кто скажет, что не видит человека, как две капли воды похожего на меня, который удаляется от мишени и находится теперь не далее, чем в двухстах ярдах от меня?

Я в один момент очутилась бы рядом с Чарли, если бы не знала, как ему ненавистно всякое женское вмешательство — вообще все, что имеет хоть намек на сцену.

Мне оставалось молча прислушиваться.

— Я протестую, — подвигаясь вперед, сказал какой-то офицер. — Этот господин должен стрелять. В противном случае мы уйдем и провозгласим себя победителями.

— Но я убью его! — вскричал бедный Чарли.

— Что за комедия! Стреляйте в него, черт возьми! — крикнуло полдюжины мужских голосов.

— Дело в том, — сказал один из солдат соседу, — что у этого молодого человека расходились нервы. Он заметил это и старается увильнуть.

Этот осел никогда, конечно, не узнает, как близок он был к тому, чтобы получить звонкую пощечину от женской руки.

— Это все штуки "Мартеля — три звездочки", — вполголоса произнес другой. С ним всегда дело доходит до чертовщины. Я сам испытал это и потому сразу вижу его действие на ближнем.

Смысл этого замечания был не понят мною; не будь этого — его автору пришлось бы подвергнуться той же опасности, что и его товарищу.

— Что ж, будете вы стрелять или не будете? — крикнуло несколько голосов сразу.

— Да, да, буду, — простонал Чарли. — Я выстрелю ему прямо в грудь. Это кончится убийством — ей-Богу так!

Я никогда не забуду безумного взгляда, которым он обвел толпу.

— Я целю насквозь него, Мак-Интош, — прошептал он, ложась на траву и в третий раз поднося к плечу ружье.

Момент напряженного ожидания — и сверкнуло пламя выстрела. Кругом загремели аплодисменты.

— Отлично, юноша! Превосходно! — раздался рев сотни девонширцев, когда над мишенью взвился белый диск, остановившийся перед бычачьим глазом, возвещая таким образом нашу победу.

— Славный выстрел, парень! Это молодой Пилляр из Тойнби-Холла! Качать его, ребята! Снесем его домой на руках! Да здравствует Роборо! Вот и он сам на траве. Легче, сержант Мак-Интош! Что такое? В чем дело?

В толпе воцарилось страшное молчание, сменившееся затем перешептываниями и вздохами сожаления.

— Оставьте ее! Оставьте! Пусть бедная девочка поплачет на свободе.

Над полем снова царила тишина, нарушаемая лишь жалобными женскими стонами и плачем.

Мой Чарли, мой красавец Чарли лежал мертвым, все еще сжимая ложе карабина.

Я точно во сне слышала кругом слова участия и сожаления.

Я слышала дрожащий от боли голос лейтенанта Дэзби, умолявшего меня совладать с горем.

Я чувствовала, как его рука осторожно отвела меня от трупа моего возлюбленного.