Роковое влечение

– Полегче Кир, я могу и ударить, – оскалилась, но не обиделась. Тут он был прав. Больше всего проблем было именно от меня и Ники. Кир тоже умел доставлять неприятности всем, начиная от родных, и заканчивая командой.

– Помню и не лезу, – хмыкнул он. – Что делать-то будешь? Группу отвоевывать или хотя бы песни?

Пожала плечами, возвращаясь к чайнику. Мне нужна еще кружечка кофе. А лучше ведро. Потому что голова отказывалась соображать. И это в семь утра!

– Все права у Костина. Теперь я никто.

– Тогда наймем адвокатов и насядем на Костина.

– Ой, не надо, – отмахнулась. – Думаешь, я не общалась с юристами? Там все очень грамотно сделано. Не подкопаться. Хорошо, что неустойку не потребовал, хотя мог. И может. Так что как бы мне без последних штанов не остаться. Мало ли что в голове Стасяна творится.

– Эй, Рокс, ты видимо забываешь, кто твои друзья. Заметь, я не только про себя говорю. У нас достаточно денег и связей, чтобы Костина без штанов оставить. Только свистни. Мы своих в беде не бросаем.

Повернувшись к Кириллу, я одарила друга благодарственной улыбкой. Он действительно все это мог. И его друзья. Даже Ника могла теперь перевернуть полмира, благодаря своему супругу. Да все они могли, но я не имела права рисковать ими. Ни деньгами, ни связями, ни дружбой. Мало ли во что все это могло вылиться.

– Прости, я сама как-нибудь разгребу.

– Зря ты, – Кир поднялся на ноги и приблизился ко мне. Положил ладони на мои плечи, приобнял, выдыхая в волосы. – Все наладится, дружище. Обязательно наладится. Но обещай одно – ты больше не приблизишься к Йохану. Ему нельзя доверять.

Сложив руки за спиной парня, я ощутила, как щека горела на его груди.

– Почему? – чуть хриплый голос, дребезжащий сомнением.

– Потому что не стоит ему доверять. У него личная вражда с Костиным.

Задохнувшись от услышанного, я попыталась отшатнуться. Но Кир не отпустил.

– Какая еще вражда?

Кирилл покачал головой, крепче сжимая объятия.

– Он не сказал, – ответил друг.

Глава 16.

Наверное, Кирилл был действительно прав, обвиняя Йохана во всех проблемах, которые свалились на меня. Вот только я долго не могла поверить другу, пока лично не убедилась. Йохан меня бросил. Он не сдержал слова.

Спустя пару дней после внезапного появления в моем доме Кирилла, я узнала от Даши, которая превратилась в личного информатора, что Ван Ден Брук вернулся в Амстердам. Впереди его ждала работа над новым альбом для «Лисьей норы», участие в различных премиях. Его жизнь кипела и бурлила событиями, моя же превратилась в унылое и беспросветное забытье.

Я бродила по квартире, воевал с Иннокентием, который напрочь отказывался забывать любимые словечки. Иногда выходила из дома для того, чтобы прогуляться по улочкам, но ловя на себе косые взгляды, все реже и реже выбиралась наружу. Закрывая себя от большого и враждебно настроенного мира, я стала вариться в собственном горе.

Ника и девчонки узнали о расторжении договора не сразу, но тот грандиозный скандал, который они обрушили на меня за молчание, развел наши пути. Я просто устала получать выговор и жалость. Единственным связующим стал Кир, однако и он старался не вмешиваться мою жизнь, а лишь присматривал со стороны. Чему я, конечно же, была безмерно благодарна.

В таком непроглядном тумане я прожила два месяца. Два самых страшных, непонятных месяца, которые хотела бы вычеркнут из своей жизни. Но не получалось.

И вот в такой осенний холодный денек я натянула толстовку с капюшоном, накинула любимую кожанку на плечи и выбралась на улицу, щурясь в темноте. Время близилось к девяти, и оно стало почти родным для моих полуночных прогулок. Так меня не замечали и уж точно не узнавали. Особенно теперь, когда я отказалась от своей прически, полностью убрала весь пирсинг и превратилась в обычную немного странную девушку, прячущую себя под ворохом теплой одежды и шлепающая по лужам тяжелыми ботинками.

Я брела как обычно без плана. Просто вперед. Покружить по знакомым улочкам, смотреть себе под ноги и не думать. Без цели и только по кругу. Как загнанный зверь в клетке.

В таком полубреду я добралась до ярко освещенных магазинов. Это место я всегда старалась проходить как можно быстрее, потому что здесь толпились люди. Шумно, многолюдно и душно. Но в этот раз я замерла около высокого стенда с рекламой. Почти впечаталась в него лицом, огибая толпу подростков, и, не веря собственным глазам, читала и читала самый огромный плакат.

– Не может быть, – прохрипела, глотая ртом воздух.

На меня смотрела привычная и столь родная надпись. Чуть изменившийся шрифт, но все та же «Roxane», но вот лица новые. Новая девочка в центре и улыбающийся в тридцать два зуба Ветер.

– Ублюдок! – зарычала, резко отворачиваясь.

Кажется, кто-то услышал мои проклятия, но не придал значения. Я же поторопилась убраться как можно дальше. Почти бегом добралась до небольшого парка, села на скамейку, игнорируя проходящих мимо людей, и уставилась на собственные ладони. Они тряслись. Да и зубы стучали. Я замерзла. Но трясло меня от гнева. Это боль и бессилие. Это отчаяние, в котором я тонула.