Роковая ошибка княгини (СИ)

– Ипполит Афанасьевич! – закричала взволнованная тётя Клава, со значительным опозданием спускавшаяся вниз, следом за незваным гостем. – Я предупреждала, что нельзя, да такой разве послушает! Нельзя сюда вам, господин хороший, прошу немедленно покинуть помещение, что вы себе позволяете, в конце-то концов!

Грузная тётя Клава, наконец-то спустившись вниз, остановилась между двумя мужчинами, сразу почуяв неладное.

– Это что это такое тут происходит? – громовым голосом прогремела она, сурово сдвинув брови и уткнув руки в бока. Взгляд её метал молнии и был обращён исключительно к вновь пришедшему, посмевшему нарушить священный покой прозекторской. – Вы чего удумали, милейший?! Я сейчас околоточного-то позову, он вас быстро выпроводит, коли по-хорошему не желаете!

– А позови! – взорвался незваный гость, смахнув пот со лба, от волнения посмев неприличное – сказать "ты" пожилой тёте Клаве. – Вот и разберемся, как положено, по закону! А то ишь, по-хорошему им тут захотелось! Раньше надо было думать, чтоб по-хорошему вышло! Прежде, чем жену мою соблазнять, упырь несчастный!

Что, простите, делать? Александра неожиданно для самой себя прыснула. Два гневных взгляда тотчас же впились в неё – первый Сидоренко, неприятно задетый за живое тем, что в его мужской состоятельности посмела усомниться эта пигалица, а второй – того самого обиженного мужа. Он явно не находил данную ситуацию потешной, а очень даже наоборот.

Чтобы сгладить свой проступок, Александра тихонько покашляла, прочистив горло, и изрекла вполне примирительно:

– Господин хороший, вы, должно быть, ошибаетесь!

– Ошибаюсь?! Савелий Нифонтов никогда не ошибается! – рявкнул незнакомец. – Он это, чёртова сволочь, больше некому! Видел я, как он на мою Марфушу смотрел, когда приезжал пилюли свои проклятые выписывать!

Пилюли? Выписывать? Он?

Больничный патологоанатом?

Александра едва ли не рассмеялась сызнова, теперь-то уже обо всём догадавшись, и взглянула на своего наставника с лёгкой укоризной во взгляде: ай-яй-яй, Ипполит Афанасьевич, нехорошо с чужими жёнами-то! Сидоренко хмуро сдвинул брови, но ничего не сказал, ещё крепче вжимаясь в стену. Савелий Нифонтов выглядел внушительно, и вряд ли тётя Клава, пусть и схожая с ним по габаритам, сумеет такого остановить. Это настораживало.

– А-а, и руку поранил, глядите-ка! – заметил обманутый муж, в котором наблюдательность проснулась что-то уж слишком поздно. – Должно быть, когда через окно от моей Марфуши сбегал? Что, б****е отродье, не ожидал, что муж на неделю раньше с промысла вернётся?! У-ух, я тебя сейчас!

И он, сотрясая кулаком, бросился на Сидоренко, отодвигая со своего пути вышедшую навстречу тётю Клаву, но его остановила, как ни странно, Александра. Такой решительности от неё никто не ожидал, включая её саму – Ипполит Афанасьевич ей никогда не нравился, и она не видела для себя ни единой причины ему помогать. Но, так она была устроена, так её воспитал отец: если можешь помочь человеку – помоги. Какая разница, выгодно тебе это или нет? Если выгодно – хорошо, а не выгодно – помоги просто так, безо всякого умысла!

Вспомнив о папенькиных советах, Саша встала перед Сидоренко, широко расставив руки, загораживая его собой от разъярённого мужчины.

– Господин Нифонтов, призываю вас немедленно остановиться! – провозгласила она с претензией на официальность. Савелию Савельевичу достаточно было просто дунуть, чтобы смести эту хрупкую барышню со своего пути, но именно этот строгий тон, а также напускная воинственность сделали своё дело – он притормозил. Но это вовсе не значило, что через секунду он не бросится на горе-любовника снова.

– Ты кто такая, девочка? – спросил он, однако, без особой враждебности. – И откуда знаешь моё имя?

Совсем голову потерял от ярости, бедняжка.

– Вы сами назвались минутой раньше, – вздохнула Александра с искренним состраданием. – Да что с вами такое? Вы не в себе! Давайте успокоимся и поговорим как воспитанные люди…

– Воспитанные люди не спят с чужими жёнами! – закричал оскорблённый в лучших чувствах Савелий Савельевич. – Я эту сволочь из-под земли достану! Ублюдок! Да как ты…

– Господин Нифонтов, вы ошиблись! – ну очень убедительно произнесла Александра. Настолько убедительно, что Сидоренко и сам чуть не поверил, что разыгравшаяся в морге сцена – всего лишь досадное недоразумение. И только потом додумался удивиться: а с чего это вдруг она его покрывает?

– Савелий Нифонтов никогда не ошибается! – повторил очевидную истину разгневанный мужчина, но Саша была не менее упряма.

– Вы не в себе. Хотите, я дам вам успокоительное? Пойдёмте наверх, сядем в приёмной, и я напою вас валерьяновой настойкой.

– Не нужно мне никакое успокоительное! Говорю вам совершенно точно, это он, упырь, чучело плешивое, грел постель моей Марфуше, покуда я уезжал на промысел! Я всегда подозревал…

– Со свечкой, что ли, стояли, ваше благородие? – подал голос "упырь" и "чучело плешивое". Несмело говорил, но всё же не молчал, чтобы не показаться трусом.