Рок умер – а мы живем

– О-ох… – Палец продолжил давить на кнопку. Что-нибудь такое, какой-нибудь незнакомый, но классный фильм. Чтоб смотреть не отрываясь, погрузиться в него, забыть об остальном. Или взять и сходить в кино? Прямо сейчас. Тут есть недалеко кинотеатр.

Чащин потянулся к пиву и тут же инстинктивно отдёрнул руку – зазвонил телефон. Домашний.

Спина похолодела, волосы словно шевельнуло ветром. И то, что восстанавливал в себе последние три дня, все самонастройки – всё готово было рассыпаться… Кто это? Кто может звонить на домашний? Обычно все звонят на сотовый… Да и вообще редко звонят… Димыч, кто ещё… И опять начнётся…

Чащин сидел и смотрел на старый дисковый телефон. Слушал однообразно резкие звонки… Но если не взять сейчас, он перезвонит ещё. И так весь вечер. Когда ему надо, он не остановится… И Чащин поднял трубку.

– Да? – сказал коротко, сухо, готовясь при первых же звуках голоса Димыча послать его – просто взять и послать подальше.

– Алло, Денис Валерьевич? – услышал в ответ хозяйку и обрадовался так, будто звонила самая прекрасная женщина:

– А-а, добрый вечер!

– Добрый вечер. Я вас не отвлекла?

– Да нет, нет, Лариса Константиновна! Всё отлично! – Чащин не мог сдержаться, хотелось наговорить хозяйке ласковых слов. – Квитанции я оплатил…

– Это ладно пока, – как-то подозрительно легко перебила хозяйка. – Я по другому вопросу, Денис Валерьевич.

– Слушаю… – И мелькнула мысль: «Неужели ещё повышает аренду?..»

– Понимаете. – Вздох. – Я вам как-то уже говорила, у меня племянница, она в Липецке живёт, Ольга. Очень хорошая девушка, муж у неё хороший, дочери три года… И вот тут она в гости приезжала… Очень там тяжёлая жизнь, вы бы знали, Денис Валерьевич!

– Да, да…

– Они хотят с мужем сюда перебраться. В Москву. И работа, тьфу-тьфу-тьфу, появилась, и условия… Во-от… Понимаете?

– М-м, – осторожно произнёс Чащин. От этого «понимаете» стало не по себе.

– И ведь у меня уже возраст такой, что страшно одной оставаться. А я совсем одна в Москве. Ольга хорошая девушка, вообще у них семья хорошая… И она, и муж учителя по образованию. Педагогический окончили… Я поговорила в школе нашей – нужны учителя… Боюсь сглазить, но удачно всё складывается. Во-от… – Хозяйка замолчала и молчала довольно долго; Чащин не вытерпел и позвал:

– Алло, Лариса Константиновна.

– Да… Так вот, Денис Валерьевич, – заторопилась она, словно очнувшись, – я вас хочу поставить в известность, что до первого июня вам нужно квартиру освободить. Вы человек очень хороший, порядочный, и у меня к вам никаких нареканий, но, сами понимаете, обстоятельства так складываются…

Она что-то дальше говорила, успокаивающее и лишнее, но Чащин уже не слышал. В груди сжалось, надавило и лопнуло, как ударившийся об асфальт шарик с водой. И горячая волна изнутри окатила его, залила уши, глаза, заполнила лёгкие. Стало почти невозможно дышать. Чащин сожмурился, с усилием взглотнул.

– Алло! Денис Валерьевич, алло!

– Да, я слушаю… Я понял.

– Вы только не обижайтесь, пожалуйста. Я специально решила заранее, за три месяца, чтобы… Я тоже поспрашиваю насчёт квартиры… Поспрашивать?

– Если не трудно…

– Всё-таки страшно одной. Понимаете? Вот мы и решили… Вы уж меня извините – всё-таки, конечно, привыкли. И я к вам привыкла.

– Хорошо, – еле ворочая языком, произнёс Чащин. – Всё ясно… К первому июня квартиру освободить.

– Да, Денис Валерьевич…

Он аккуратно положил трубку на рычажки. Посидел, глядя на палас. Потом поднял тяжёлые глаза, оглядел комнату. На панелях телевизора, музыкального центра, ди-ви-ди светились жёлтые точки… Представилось, сколько вещей придётся упаковывать, таскать, перевозить – за шесть лет много чем обзавёлся… Этот диван. Как его?.. Его можно оставить – хрен с ним. Копейки стоит, из «Икеи»… А одежда, посуда… «И куда, – вспомнил Чащин о главном, – куда?!» Где, как найти квартиру? Теперь дешевле пятисот долларов в более-менее нормальном районе однокомнаток нет… Пятьсот долларов… По агентствам бегать, ещё агентству платить, а там, говорят, мошенников каждый первый. Деньги возьмут, а квартиру…

Чащин поднял бутылку, сделал глоток пива. Чуть не вырвало. Поставил обратно, с трудом привстал, выключил свет. Лёг, потёр грудь. Грудь чесалась, но чесалась не кожа, а где-то там, под рёбрами. Драло, дёргало… Закрыл глаза, постарался ни о чём не думать. Но мысли, чёрные, склизские, как черви, наползали в голову, копались в мозгах, и Чащин топил их в разноцветных, тёплых бликах. Блики становились всё теплее и ярче…

На этот раз не удивился, увидев бабушку. Сидела на своём любимом месте – возле кухонного стола, слева от печки. В печке звонко трещали дрова. В дымоходе завывал жар.

– Дениса… погляди-ка там, – одышливо попросила бабушка, кивая на дверцу духовки в боковине печки. – Подрумянились, нет?

Денис притронулся к задвижке и тут же отдёрнул руку – обжёгся.

– Да полотенчик-то возьми, – бабушка мягко и укоризненно улыбнулась. – Держи вот, – подала белое вафельное полотенце.