Роджер Бэкон. Видение о чудодее, который наживал опыт, а проживал судьбу

Долговременны были споры между королем и магнатами, и всякий день множились против короля упреки, что не исполняет свои клятвы и нарушает Великую хартию вольностей. В особенности же Симон, граф Лестер, говорил с негодованием, порицал короля, а равно всех приближенных к нему чужеземцев и требовал справедливости. Главное же, изобличал он короля и винил в том, что король всех чужеземцев обласкал и милостями осыпал, английских же своих вассалов ограбил и обездолил, к разорению всего королевства, так что даже столь ничтожного и презренного врага, как валлийцы, англичанам одолеть не можно. И закончил речь на том, что нельзя королю столь много злоупотреблять своею властью. Король же на то отвечал, что признает правоту помянутых прежде упреков, и со смирением обещал клятвенно у алтаря, что прежние несправедливости свои наивозможным образом искупит и впредь милостив будет к английским своим подданным. Но поскольку прежде попирал он их права многократно, магнаты в правдивость слов королевских не поверили и не ведали, как поступить впредь, ибо дело было важное и многотрудное, а потому порешили его отложить и собраться парламенту в Оксфорде перед праздником святого Варнавы. Тем временем, самые знатные магнаты Англии, графы Глостер, Лестер и Герефорд, и прочие, дабы себя надежно оберечь, объединились, ибо весьма опасались козней и подвохов от чужеземцев, от короля же ожидали всяческого коварства, и собрали большое конное войско».

Вместе с чумой начался голод. Матфей Парижский записал старческой рукой:

«В том же году свирепая и страшная чума посетила Англию, а в особенности простых людей, и этих несчастных поражала смертной погибелью. В городе Лондоне умерло уже пятнадцать тысяч бедняков. И еще был в Англии голод, и многие тысячи человек через то смерть приняли. А по причине беспрестанных дождей таковой был недород, что во многих местах королевства вовсе никакой не сняли жатвы».

Матфей Парижский был дряхл, ехал вслед за королевской свитой, вез с собой пергамент, и у пояса у него была чернильница, а за ухом перо. И он записал:

«На праздник святого Варнавы магнаты и прочие знатные люди королевства поспешили в Оксфорд, где надлежало собраться парламенту, при оружии и в готовности оборонить себя от врагов, ибо опасались нападения валлийского войска, а также немало тревожились, как бы из-за раздоров не произошла междоусобная война и король со своими родичами из Пуату не призвал на подмогу чужеземцев против своих английских подданных. Имея таковую опаску, озаботились магнаты послать подкрепления во все морские порты. Когда же собрался парламент, стояли магнаты твердо на своем и требовали, дабы король Великую хартию соблюдал неукоснительно и безотменно, коль скоро Генрих хартию многократно подтверждал и соблюдать клялся. А сверх того требовали, дабы было им предоставлено самим выбрать верховного судью, каковой оказывал бы справедливость обиженным, равно богатым и бедным. Кроме того, хотели они ведать и другими важными делами к общей пользе, миру и чести королевства. Помянутые решения и определения они с настойчивостью убеждали короля принять, объявив, что скорее лишатся всех земель своих, и достояний, и даже живота своего не пощадят, а на том будут стоять непоколебимо. Король же дал согласие и поклялся твердо все предложенное принять, и таковую же клятву принес сын его Эдуард. Однако воспротивились этому родичи королевские из Пуату и прочие иноплеменники…